Наши утехи

О вкусах и цветах спорят, всегда найдется тот, кто назовет самого красивого паренька на свете страшненьким, но мадмуазель Робика — случай особый, с давних пор все единодушно считали ее безобразной, красота обладает собственным шармом, и в своем положении Робика научилась обходиться без парней, с четырнадцати лет она вкалывала в писчебумажном магазине за нищенскую зарплату, как тупая жертва эксплуатации, при том что этот магазин вряд ли достался бы ей в наследство, Робичиху оставляли одну с утра до вечера и с вечера до утра — чтоб мы так жили. Ну и ни в коем разе нельзя было гладить ее по волосам — в ладони оставалась целая пригоршня, Робичиха облысела еще в восемнадцать, но накопила на консультацию у сволоченского специалиста, который сказал, что это пустяки, гормональный дисбаланс или типа того, и выписал лекарство — вонючий лосьон, которым нужно было опрыскивать себя три раза в день, когда она случайно забывала окропиться, все это замечали — от нее по-другому пахло, над ней издевались, но лечение имело громадный успех, хоть и подействовало на все тело сразу, кожа загрубела и покрылась расщелинами, мадмуазель Робика пожаловалась, но сволоченский специалист возразил, что тут уж ничего не поделаешь, это наследственное, легко сказать — попробуй теперь выясни, кем были родители сироты и виноват ли слишком сухой вакханальский климат, а поскольку мадмуазель Робика вообще-то была ужасно рада, что у нее снова отросли волосы, и отстаивала свои права чисто для вида, рассчитывая получить в будущем скидку, то больше ничего не оставалось, пришлось переплатить, но домой она вернулась удовлетворенная, потом доктор Скот уверял, что, обратись она к нему, он сумел бы ограничить действие поверхностью головы, однако доктор блефовал, потому что во время этих событий еще не занимался практикой, а только учился на врача, так что не было и речи о том, чтобы кого-нибудь лечить, а если, несмотря ни на что, он кого-то и лечил, то только не мадмуазель Робика, которая была для него бедновата, а если бы даже он ее лечил, то уж точно не вылечил бы, ведь это же бездарь, которая ни разу никого не вылечила, простой сельский врач, сидящий на шее у больных и ни в чем толком не разбирающийся, дети у него жирные и от лекарств для похудения, которыми он их пичкает, только еще больше жирнеют, такой папочка вечно весь на нервах — клиенты желают ему поскорее загнуться от рака.

Мадмуазель Робика с годами не хорошеет, но деньги творят чудеса, мужчины ищут ее общества, а женщины, которые были соблазнительными в молодости, в свой черед подурнели, миллионов при этом не нажив, она долго ждала годины мести, и та наконец настала, вот только какой в этом прок? Ее лучшие годы были тоскливы, тут уж ничего не попишешь, теперь она, конечно, может пережить мгновения счастья, но в старости вкус у них совсем не тот, а состояние уходит лишь на расширение писчебумажного магазина, работы от этого прибавляется, а дополнительные барыши — безделица по сравнению с основным капиталом, и от того, что она теперь хозяйка, только хуже, просто она там изнывает и всё, каждое утро в пять уже на ногах и дожидается газет, которые привозят аж в восемь, но ей нужно успеть выбрать, во что сегодня одеться, ведь теперь у нее целый гардероб, успеть намазаться туалетной водой, которую Цуцик специально для нее заказал в Сволочене и которая ничем не пахнет, гораздо изысканнее того лосьона, каким она поливалась в шестнадцать лет, вечером она закрывается лишь в половине восьмого, случается, за целый день так ничего и не продав, но при этом устает еще больше, чем если бы осталась простой продавщицей, — в этой торговле сам черт ногу сломит.