Насильно твоя

– Эмиль, – я подалась к нему, шепча на ухо. – Не надо. Оно того не стоит…

Слова застряли в груди болезненным комом. Он меня не слышал. Ради чего он хочет рискнуть – неужели ему мало?

– Согласен.

Я горько расплакалась в плечо.

– Спокойно, Дина, – улыбнулся Андрей и приблизился, вытирая руки салфеткой. – Тебе бояться нечего. Зассут тебя трогать. Будешь хозяйкой в городе, все тебе кланяться станут, ручки целовать…

Он поймал мои пальцы и поднес к губам. Я заметила, что Эмиль следит за нами.

– Отвали от моей жены, – глухо сказал он, а когда не подействовало – оттолкнул руки Андрея.

– Потише, – усмехнулся тот, но руку отпустил. – Это свободная женщина… Или напомни, как ты на ней женился?

Эмиль сделал вид, что не расслышал. Он встал и обмыл себя над раковиной, стараясь не замочить повязки на боку и руке. Я заметила, что в зеркало он наблюдает за Андреем, словно за опасным врагом.

Андрей подмигнул мне. И я вдруг поняла, что он прав: тот, кто держал нас в браке – мертв. Я была свободна. Могла уйти. Уехать. Сделать абсолютно все!

И не могла в это поверить – чувства были в растерянности. Я так привыкла к постоянному давлению, страху, привыкла к клетке, что нужно было время осознать освобождение.

– Не твое собачье дело, как я женился, – наконец ответил Эмиль.

Он застегнул новую рубашку, с каждой секундой меняясь на глазах. Жесты стали уверенными, движения не скованные. Эмиль рассматривал себя – рассечения, гематомы. Без эмоций, словно ему все равно. Я начала понимать, как он смог так долго вытерпеть пытки. Просто Эмиль вот такой, ему никого не жалко: ни других, ни себя. Если у него есть цель, он не остановится ни перед чем.

Он провел пальцами по колючему подбородку. У блондинов щетина не бросается в глаза, но Эмилю не нравилось. Слишком неухоженно и напоминает о трудных временах.

Он умылся, пригладил волосы. И пока мыл руки – смотрел в зеркало, словно оценивал себя. Примерял на себя новую роль – хозяина города, и ему нравилось. Взгляд твердый, губы презрительно сжаты. Ради этого он готов на все.

– Идем, Дина, – сказал он. – Отвезу тебя домой.

Такой знакомый голос… Кажется, он все еще считал меня своей женой. Эмиль протянул руку и ладонь, зависшая передо мной, не дрожала.

Помедлив, я ее приняла.

Глава 58

Я была свободна, но не знала, как распорядиться своей свободой.

Того, кто держал меня в аду, больше нет.

Не считая моего мужа, конечно.

Мы поднимались по лестнице, уставшие и опустошенные. Когда меня забрали с набережной – был день, но когда я вновь оказалась на улице, ночь была в разгаре. Воздух дышал свежей весной, после подвала – настоящее удовольствие.

К тому моменту, как мы добрались домой, остатки адреналина окончательно схлынули. Эмиль был под обезболивающим, но сильно устал. Он так давно без отдыха и сна. Я и вовсе чувствовала себя разбитой.

Эмиль отпер дверь, и мы вошли в квартиру. Темно, тихо. На глянцевом потолке плясали ночные огни. Как всегда.

Я включила торшер и уставилась на разбросанную по полу кухни утварь. Перед глазами возникла картинка: Захар бьет меня, я падаю, сметая все со стола. Затем следующая: Эмиль медленно удавливает его цепью.

Я вернула турку на стол, присела на корточки и трясущимися руками начала подбирать вещи. Света мало, на кухне был приятный полумрак.

– Дина… – Эмиль опустился рядом, вынул из пальцев это барахло.

На висках выступил пот, глаза измученные, но он держался. Из-за пояса торчала массивная рукоятка пистолета, которым его шантажировали. От взгляда – такого родного, и незнакомого одновременно, меня замутило. Это все нервы. Я жила с человеком год, полюбила его больше себя, но при этом он так и остался для меня незнакомцем.

Что будет дальше? Какой станет моя жизнь – я не спрашиваю «наша». Мне бы хоть в себе разобраться.

Эмиль молчал, гладя руку кончиками пальцев.

Наверное, он тоже ко мне привязался. Не знаю, что это за хрень между нами случилась, но это точно не то, чего я ожидала.

– Ты голоден? – помедлив, спросила я. Молчание убивало.

Не знаю, должна ли я об этом заботиться, привычка была сильнее меня.

– Буду благодарен, если сваришь кофе.

Кофе. Конечно. Я хотела встать, но Эмиль не пустил. Рассматривал меня, а в груди разливались привычные, сосущие ощущения: тоска, боль… Это не правильно – любить и страдать. Вместо счастья помнить о крови, боли, унижениях и пытках. А в зеркале видеть истерзанное тело и ад в глазах, из которого только начала выкарабкиваться.

Это навсегда со мной? Вот если бы кто-то подсказал, как спастись… Но в этом мире каждый сам мостит себе дорогу.

Эмиль поднес ко рту пальцы, чувственно поцеловал. Было приятно, не стану скрывать. Но это вызвало тоску по прошлому – о нашей первой встрече. Эмиль был первым мужчиной, кто целовал мне руки.

Иногда, по пролитому молоку люди плачут годами. Особенно, женщины.

– Эмиль, если бы я сразу призналась, что меня подослали… – прошептала я. – Это изменило бы что-нибудь?

– Забудь.

– Скажи… Меня это мучит.