Наследие Арконы

А Творение завершено, и не во власти людей что-то изменить, переделать. Всех несогласных, всех, кто не с Их Богом, всех, кто не желает отречься, ждет смерть от слуг Его, сам Бог простит, он милосердный, но люди не простят.

Но и теперь, уже приобщившись к достижениям прогресса, всемогущие пастыри, как прежде, правят бескультурным, хоть и цивилизованным стадом.

Есть одна сила, с которой даже им не сладить вовек. О нее разбиваются все попытки причесать любую паству под одну гребенку. И сколько бы с ней ни боролись – она крепнет с каждой новой схваткой. Потому, что мощь эта дана нам от Рода. Это извечная неудовлетворенность Человека самим собой. Это дерзость – поспорить с Богами. Это еретическая смелость объять необъятное, стать с ними в один ряд. Это птица Феникс – возрожденное Язычество. И тот, кто достигнет божественных высот, взвалит на себя ответственность Бога. Встав на плечи гигантов, будь готов принять титана на собственные плечи.

Каждый должен ответить за свершенное им, всякому воздастся по делам, а не по букве законов, сочиненных от имени Иисуса ли, Иеговы ли, Магомета или самого Аллаха.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. СЕМИ СМЕРТЯМ НЕ БЫВАТЬ

Златогор не желал помощи Мерцаны, и поэтому не участвовал в ритуале вызывания Великих Вод. Жрец смотрел на вершину Кволтицкой горы, что виднелась южнее Арконы. Там, среди дубовых рощ дымился Храм Сварога.

Огнем и мечом прошелся враг по руянской земле. Разграблено святилище златого Триглава близ Стопень-камня, как прежде в Щецине. Никого не пощадили христиане. Даже немых служительниц Матказеми – и тех вырезали всех до единой. И по всему острову уж третий день подряд горели брошенные хозяевами хутора и усадьбы.

– Кволтицу взяли! – молвил Златогор.

– Значит, князя больше нет, – откликнулся Инегельд.

– Он держится! Разве не чуешь!? На перешейке идет бой! Это значит – враг со всех сторон. Они разделили свои силы.

– Не надо много смекалки, чтобы выдумать такое. Ага! Ну, вот и гости пожаловали! Этим город не нужен. Им нужен Храм. Их влечет к себе золото Свентовита.

С моря к острову подходил вражеский флот. Кресты на парусах не оставляли сомнения в его принадлежности. Инегельд насчитал два десятка длинных одномачтовых шнекаров и дракаров, среди них выделялись два крупных судна – кноры.

– Больше не могу! Я пойду, Инегельд! Семи смертям не бывать, а одной – не миновать! – внезапно сказал Златогор и добавил. – Я бы выбрал тебя, потому что отныне у ругов не будет капищ. Дорога – вот их святилище отныне. Но, что бы ни случилось – не смей, как я, марать себя разрушительной злобой!

– Ты решил! Я не смею осудить твой выбор! – мужчины обнялись.

Старик вышел. Параситы, стоящие на страже у дверей, проводили древнего земным поклоном. Он тоже поклонился им в ответ…

– Пойду и я, Великий! – подошел к Инегельду седой Веремуд, сотня которого уже рассеялась средь извилин берега внизу, поджидая заморских гостей.

– Не зови меня великим. Лишь Он один носит это имя. Я всего лишь путник на перекрестке, у которого ничего не было до сей поры, кроме скальдскапа и мечей, – ответил тот.

– И это немало! Я поспешу. Сейчас они начнут, – в дверях Веремуд обернулся, и все поразились, насколько бледен старый воин. – Неужели, наши волхвы не выстоят против силы Распятого бога? – тревожно спросил он.

– Держись! Вон идет туча. Уж громыхает Перун, – ободрил его Инегельд.

– Еще отец мой говаривал – на бога надейся, а сам – не плошай! – улыбнулся старик в ответ, и с этими словами Веремуд скрылся из виду.

… Чуть рассеялся дым, стали заметны еще не менее десяти больших кораблей, приставших к острову северо-западнее Арконы, именно этот отряд данов взобрался на Кволтицкую гору, осквернив капище Сварога.

В тот же самый момент в залу вбежал окровавленный воин:

– Руальд приказал передать. Врата взломаны. Защищайтесь! Сейчас он ничем не может помочь.

Лютобор доверил Руальду оборону детинца, где, оставив дома, укрылись жители, его дочь Василиса, где имелись запасы провизии и оружия. Но внезапно полторы сотни викингов появились под стенами крепости. По всей вероятности, они высадились на остров ночью раньше всех. Затаились, а затем, миновав пустые улицы, викинги перебили немногочисленную охрану у Южных ворот и захватили их. Так они оказались между детинцем и Храмом.

Штурмовать цитадель, где засел Руальд, не всю жизнь пробывший ключником, даны не решились. Не стали они и удерживать проход, а направились вверх по склону Холма и, убивая на своем пути растерявшихся параситов, почти ворвались в святилище.

– Инегельд! Мы здесь! – воскликнула Светлана, вбегая в залу.

Одуревшая от дыма Василиса покорно следовала за ней, держась за руку новой подруги. Княжна в изнеможении опустилась на разноцветный мраморный пол Храма. Упала и Светлана. Вместе с ними внутрь святилища проникли женщины с подростками, которые не успели спрятаться за стенами детинца. Загремели медные врата…

Следом, едва сдерживая натиск каких-то уродов в блестящих масках, отступали служители Свентовита. Каждый дан держал в руке зажженный факел.