Наследие богов

  Убийственные "камешки" жрецов Беллизона, почти неотличимые от драже из боевого рациона файтеров... Это неведомое взрывное устройство он подобрал в храме, сунул в коробку с драже и забыл о нем. Потом вспомнил, когда летел на галере "Гней Помпей Магн", и собирался выбросить. Но побоялся последствий. Вновь успешно забыл из-за дальнейших событий... И вновь вспомнил - в самый нужный момент. Из-за таких "камешков" пострадали файтеры его вигии и погибли жрецы. В их числе - отец Анизателлы, Низы. Низа чуть не погубила его, и еще Портоса и Арамиса, а теперь этот "камешек" из храма Беллизона - божества, жрицей которого она была, спас ему жизнь. Какое причудливое плетение! Неужели все происходит само собой?

  От таких мыслей шум в голове усилился. Впрочем, возможно, виновата в этом была легкая контузия.

  ...Наконец тело "оттаяло", и Габлер смог сначала сесть на полу, а потом, пошатываясь, подняться на ноги. Никаких разрушений в комнате не наблюдалось, все досталось Эрику Янкеру.

  То, что совсем недавно было телом светловолосого кросса, уроженца планеты Форпост, соседа по улице, одноклассника, сокурсника и бывшего друга, лансера-треса Администрации Императора, орудия неведомых Иных, окровавленными кусками валялось на полу и под столом. Зрелище было не для слабонервных, но за годы службы в Стафле Габлер успел многое повидать. И не было у файтера ни капли жалости к тому, кто намеревался лишить его жизни.

  - Прости, приятель, - сказал он, глядя на залитое светом невидимых светильников кровавое месиво с лохмотьями недавно столь элегантного костюма. - Сегодня твоя очередь идти в рай, я в отпуске.

  "Только не в рай ты попадешь, а на дно ада", - мысленно добавил Габлер, морщась от тяжелого запаха крови.

  В оттаявшем рту стал ощущаться привкус коньяка, драже и чего-то еще. Того "камешка". Теперь Габлер знал, каков он, вкус смерти.

  Он осторожно, чтобы не запачкать подошвы бегунцов, обогнул уже начинавшую подсыхать густую лужу, рядом с которой лежала бутылка - коньяк из нее вытек и смешался с кровью. Подобрал отлетевший к стене ган Янкера и спрятал в набедренный карман комбинезона. Подошел к столу, снял с плеч нэп, отлепил липучку. Взял со столешницы черный цилиндрический футляр - в нем лежал сувенирный меч-обманка, скрывающий Копье Судьбы. Покачал в руке и вертикально засунул в нэп - футляр там уместился. Занес руку над цепочкой Лили Акимжанов, но брать не стал. Зачем ему украшение веронки? Мертвой веронки.

  Габлер вскинул нэп на спину и немного постоял, обводя взглядом комнату. Потом, ни на что, собственно, не рассчитывая, проверил свою банк-кард. И убедился в том, что переведенных Эриком денег там уже нет. Скотина Янкер не соврал. Решил, что мертвому деньги ни к чему и провернул обратную операцию. Интересно, куда ушла эта уймища деников - назад в эрарий* или на счет самого Янкера?

  * Эрарий (от лат. aerarium) - имперская казна.

  Убрав банк-кард обратно в карман, Крис решил проверить ящики стола. Может, удастся содрать с поганца хоть что-то? Хоть шерсти клок, как почему-то говорили в старину.

  Но ящики стола разочаровали. Там россыпью валялись кристаллы объемок и какие-то карды, лежал стакан с желтоватым налетом на стенках, надорванный пакет с салфетками и еще какое-то барахло.

  "И что вы, грэнды, тут делали, в своей норе? - подумал Габлер. - Выпивали и сопливые носы вытирали?"

  Нет, тут занимались и кое-чем другим. Это стало ясно, когда файтер заглянул в нижний ящик. Там лежали наручники. Две пары. Крис взял одно из этих милых устройств, повертел в руках, осматривая, и бросил на стол.

  Стараясь не глядеть на изуродованные останки того, кто совсем недавно был Эриком Янкером, он пересек комнату и подошел к приоткрытой дверце стенного шкафа. Видимо, именно оттуда Улисс достал бутылку. Там рядочком стояли еще три, непочатые, с тем же изображением древнеримского легионера - давнего предка ромсов. Плюс полудюжина изящных рюмок. Крис взял бутылку и с досадой захлопнул дверцу.

  По-прежнему не глядя на ошметки кровоточащей плоти, он опустился в кресло у стены, по которой по-прежнему бежали разноцветные абстрактные узоры, отвинтил пробку и сделал длинный глоток. Его почти тут же пробила испарина, руки и ноги стали ватными, и он чуть не выронил бутылку. Это не была реакция на коньяк. Это была запоздалая реакция на смертельную угрозу, совершенно неожиданную, ошеломляющую, подлую...

  Эрик Янкер... Бывший лучший друг.

  "Два раза не предают, Крис..."

  Ага, как же! Еще как предают...

  Годзилла, сослуживец, приятель... Чернорожая сволочь с Минохи, блип! Соучастник преступления. Да, преступления не произошло, но это отнюдь не заслуга Юрия Гальса. С которым немало было выпито в кабаках...

  Крис не знал, куда пропал Годзилла, но был уверен, что того нет в доме - взрыва беллизонского "камешка" не услышал бы только глухой.

  "Сволочи..."

  Даже если они орудия Иных - все равно сволочи...