«Наследие Дерини»

– Не понимаю, как вы можете надеяться скрыть это, – возразил Целитель. – И зачем вам это нужно? Все Дерини наблюдали за происходящим, и даже издалека прекрасно видели, что там имел место магический поединок.

– Да, конечно. Но они должны верить, что это не магия убила Миклоса… Что это был несчастный случай. Несомненно, он бы умер от ран, даже без всякого вмешательства колдовства.

– Возможно. Но зачем вам внушать им эту мысль? Зачем вселять в души неуверенность?

– Потому что я не желаю, чтобы его люди возгорелись жаждой мщения и устремились в битву, которая изначально не должна была состояться, ибо на сегодняшний день мы пока не можем одержать победу. – Марек уставился на свои руки, затем поднял взгляд на Целителя. – Козим, я не знаю, как тебя просить об этом, но вынужден прибегнуть к твоей помощи. Когда я буду рассказывать эту историю, другие Дерини смогут использовать чары истины.

Козим устремил мрачный взгляд на молодого человека.

– Так вы просите изменить ваши воспоминания, сударь? Чтобы ложь ваша осталась незамеченной?

– Я прошу тебя изменить мои воспоминания, чтобы я мог представить всем полуправду и не быть пойманным на лжи. Я хочу объявить, что Миклос погиб не по вине колдовства. Я не собираюсь утверждать, что магии там не было вовсе, однако, если все поверят в то, что смерть его была просто несчастным случаем, то люди его уйдут восвояси… И, возможно, дождутся того дня, когда я вновь поведу их в бой против Халдейнов.

Козим медленно кивнул.

– Я понимаю вас, сударь, – пробормотал он. – И полагаю, что принц Миклос согласился бы с этим.

Он оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии посторонних глаз, а затем вновь обернулся к Мареку.

– Кроме того, я сниму вашу усталость, сударь, – пояснил он негромко, одной рукой касаясь лба Марека. – Откройтесь передо мной.

Четверть часа спустя, чувствуя себя слегка окрепшим после усилий Целителя, Марек встал перед необходимостью сообщить подробности гибели Миклоса его офицерам. Где-то в глубине его сознания таилась мысль, что после этого Козим желает еще раз увидеться с ним, – хотя он не помнил, какова может быть причина для этой встречи, – но пока что Марек с радостью покинул Целителя наедине с его скорбью и постарался больше не думать о нем.

Военачальников Миклоса он собрал в парадном зале замка, но, разумеется, не стал садиться в почетное кресло, что стояло посреди помоста. В былые беззаботные деньки, пока они ожидали ответа Халдейна, Миклос частенько собирал их здесь, а теперь рядом с креслом стоял сам патриарх, мрачно косясь на Марека из-под своей высокой шапки.

Подозвав к себе Валентина, который также искренне скорбел о гибели молодого человека, которого любил, как собственного сына, Марек встал перед креслом, но чуть поодаль от него, чтобы ясно дать понять, что он не собирается узурпировать место покойного. Не в первый раз он порадовался, что вовремя отослал Кариссу с ребенком обратно в Толан, ибо менее всего ему хотелось сейчас сообщать жене весть о гибели ее брата.

И еще больше он страшился, когда в будущем ему придется поведать обо всем королю Ариону.

Хотя покойный король Нимур, отец Ариона, дал убежище новорожденному сыну Имре и Эриеллы Фестилов после реставрации Халдейнов, но Арион никогда не оказывал действенной поддержки своему честолюбивому кузену-изгнаннику, в особенности, после того как сам стал королем десять лет назад. Сказать по правде, если бы не дружба и покровительство принца Миклоса, то Марек мог бы никогда не дожить до взрослых лет, и еще меньше было бы у него шансов снарядить сегодняшний поход… который, к несчастью, обернулся столь сокрушительной неудачей.

Теперь Марек опасался, что его положение при королевском дворе Торента станет еще более шатким, нежели в юности. И хотя незаконность происхождения и инцест его родителей никто в открытую не ставил Мареку в вину, он прекрасно сознавал, какое пятно лежит на его имени, и стереть его можно было, лишь отвоевав родительскую корону. Но теперь вместе с гибелью Миклоса умерла и надежда на успех, а этого никогда бы не произошло, если бы Марек сам не поторопился ринуться в бой.

– Господа, вы, должно быть, уже много чего слышали об обстоятельствах гибели принца, – заявил Марек собравшимся воинам, едва осмеливаясь поднять на них глаза. – Втом, что несчастный случай стоил жизни моему кузену, я вижу глубочайшую насмешку судьбы, ибо слишком многое было нынче поставлено нами на кон, однако магия не имеетк его смерти никакого отношения.

– Но там же было колдовство, – воскликнул один из капитанов, – и именно вы с принцем первыми применили его, сударь.