Наследие Эллидора

– Квэлли Сайс назвал его «мерцающим», потому что придумал в павильоне необычное освещение, которое могло меняться или мерцать, но воплотить в жизнь свой план не успел, так как умер. Вот и вышло – название дал, а свойством не наделил. Кривые колонны, о которых ты говорила, называются соломоновыми, но Квэлли выполнил их в «плоском» варианте, чтобы врезать в ствол стекло. А это, – Кэрэл взял руку Леин и провёл, как она прежде, по желобку, – каннелюры, декоративный элемент. Что-то ещё?

– Думала, ты не слушал, – Леин обиженно засопела.

– Думал, ты торопишься в зал, – Кэрэл знал, если Леин останется снаружи, пропустит захватывающее зрелище, потому он напомнил о первоначальной цели её визита. Но Леин этого не знала, а потому обиделась: она сжала кулаки, вздёрнула кверху нос, как прежде Атрио, и прошла внутрь.

Для праздников и собраний павильон оформляла дежурная группа студентов. В тот день дежурил второй курс. Стулья расставили по периметру, специально оставив по центру проход, по которому собравшиеся могли перемещаться. Для хорошего настроения включили приятную спокойную музыку, по-праздничному украсили находящуюся в конце павильона сцену – словом, сделали всё, чтобы собрание проходило в располагающей и дружелюбной атмосфере. Леин знала, каждому курсу отводилась своя зона, поэтому быстро нашла в толпе друзей. Пока добиралась до места, заметила на противоположной стороне Элэстера. Он был поглощён чтением и на происходящее вокруг не обращал внимания.

Когда, наконец, все расселись и успокоились, музыка стихла. Неожиданно в центре купола образовалась трещина, которая кривыми ломаными линиями расползалась в разные стороны. Тоже было и с межколонными пролётами. Послышался оглушительный треск. Учащиеся пригнулись и попрятали головы. Девчонки завизжали, кто-то в панике попытался убежать, но двери павильона были закрыты, и студенты замерли возле дверей. За треском последовал новый звук, похожий на шипение, он заставил присутствующих поднять головы. По образовавшимся трещинкам струйкой бежал огонь, больше похожий на плавленый металл, он заново спаивал «разбитое» стекло. Леин посмотрела в ту сторону, откуда шла сила – виновником «происшествия» оказался Кэрэл. В его правой руке пылал огонь, затем ему на смену пришла вода. Купол запотел и покрылся незримой пленкой, по которой шли водяные разводы. Кэрэл поднял левую руку ладонью вверх, потряс её туда-сюда и быстро опустил. Хлопок – мелкие брызги повисли в воздухе, освобождая от пленки чистое стекло. Кэрэл слегка встряхнул руки, затем проделал ими круговое движение и резко выпрямил ладони – двери одновременно открылись, в помещение ворвался свежий воздух. Ещё движение, и двери тихо затворились. Кэрэл слегка кивнул тому, кто стоял на сцене, и ушёл.

Взоры учащихся устремились туда, где на возвышении стоял мужчина лет тридцати пяти. Светлые пышные волнистые волосы были зачёсаны назад и убраны в хвост. Его открытый приветливый взгляд притягивал взор. Однако в голубых глазах также читались строгость и выдержка. Среди прочих мужчину выделяли широкое доброе лицо, широкие скулы, широкий и высокий лоб и широкая приветливая улыбка. Роста он был среднего, сложен по-спортивному. Одет он был в белую рубашку и строгий, тёмно-синий, полосатый костюм: жилетку и брюки. Свою речь он начал громким хорошо поставленным голосом:

– Рад приветствовать всех собравшихся, – он слегка склонил голову, потом продолжил. – Я попросил новичков-магов сменить в павильоне освещение. Сделать таким, каким его задумал автор. – Он поднял правую руку, воспроизвёл пальцами какие-то движения и, там где недавно были многочисленные трещины, заструился свет. Сначала белый, потом жёлтый, красный, зелёный, синий. Маг опустил руку, и свет тут же погас. Павильон стал прежним.

Леин сопоставила рассказ Кэрэла с тем, что увидела. Маг воплотил план архитектора и теперь все поймут, почему он назвал павильон «Мерцающим». Тем временем мужчина на сцене продолжал говорить: