Наследие Роберта Бернса, состоящее преимущественно из писем, стихотворений и критических заметок о шотландских песнях

Поскольку стихотворение, как и весь сборник, очень мало известно в Англии и поскольку оно, безусловно, принадлежит наследию Роберта Бернса, мы и сочли уместным выписать здесь заключительную песенку, пропетую бродячим певцом по просьбе честной компании, чьи «шутки и веселье пошли гулять вовсю» и вознесли их превыше страха перед темницами, колодками, позорными столбами и плетьми. Песенка эта, разумеется, куда выше любого места в «Опере нищих», где мы лишь и могли бы ожидать ей подобную.

Давным-давно хмельным-хмельны,Всем сборищем пропойнымК певцу пристали крикуны:«Получше песню спой нам!»Не парочкой с сударочкойС двумя певец сидел.Веселую и голуюОраву оглядел.

ПЕСНЯ

(Мелодия: «Веселись за чаркой, смертный!»)

I

Круговая ходит чаша,Веселися, вольный люд!Зачинайся, песня наша!Пусть со мною все поют!Пусть закон с богатым дружен,Вольность — вот что любо нам!Суд одним лишь трусам нужен,Церкви милы лишь попам.

II

На кой ляд искать нам чина?Да и деньги нам — пустяк.Коль живем мы без кручины,Все едино — где и как.Пусть закон и т. д.

III

Днем — в дороге озоруем,Колобродим без конца,По ночам — зазноб милуем,Подстеливши им сенца.Пусть закон и т. д.

IV

Длинным цугом нам негожеПо дорогам колесить,А на чинном брачном ложеНепривольно нам любить.Пусть закон и т. д.

V

Жизнь набита всякой смесью.Ну и пусть себе бежит!Чинно тот живи, кто лестьюИль местечком дорожит.

Пусть закон и т. д.

VI

В путь котомочки готовы.Грош, коль есть, на стойку кинь!На дорожку клюкнем снова,Палки в руки — и аминь!Пусть закон и т. д.

Мы никак не можем взять в толк, почему же доктор Карри не включил эту своеобразнейшую и забавную кантату в свое издание. Правда, в одном или двух местах муза, пожалуй, чуть-чуть преступила границы благопристойности, когда она, если говорить языком шотландской песни,

Задрала подол,Как шла через дол.

Но как бы то ни было, следует все-таки полагать кое-что дозволенным по природе самого сюжета, а кое-что отнести за счет воспитания поэта. И если из почтения к именам Свифта и Драйдена мы миримся с грубостью одного и с нескромностью другого, то должное уважение к имени Бернса, уж конечно, вправе потребовать снисхождения к отдельным легкомысленным выходкам в духе раздольного юмора. В том же самом издании имеется «Молитва святоши Уилли» сатирическая пиеса, не в пример более острая и резкая, нежели любая из написанных Бернсом впоследствии, но, к несчастью, облеченная в чересчур вызывающе-богохульную форму, чтобы попасть в издание доктора Карри.

Зная, что эти (а надо надеяться, и другие) сочинения подобного же духа и толка можно было бы все-таки опубликовать для читателей, мы склонялись к мысли, что по меньшей мере некоторые из них нашли свое место в издании, которое нынче преподнес читателям мистер Кромек. Но он ни на осуждение не отважился, ни притязаний на одобрение не предъявил, каковое, казалось бы, могло снискать ему такого рода предприятие. Содержание тома, лежащего перед нами, скорее назовешь собранием обрывков черновых записей, нежели наследием; это по большей части мусор, отбросы ремесла, а не товары, которые можно было бы счесть за контрабанду. Однако даже в этих остатках да оскребках содержатся любопытные, стоящие внимания предметы, способные пролить свет на личность одного из необычайнейших людей, чьим появлением отличен наш век.