Наследие страха

– Вы ведь не имеете в виду, что она была сумасшедшей, – пробормотала Элайн. Но она прекрасно знала, что он имеет в виду.

– Имею, – отрезал Джейкоб. – Сумасшедшая. Еще какая сумасшедшая. Она была красивая женщина, высокая и статная, с лицом как у богини. Ли думал, что ее полеты фантазии и весьма пылкий нрав интригуют, придают пикантность ее натуре, в остальном достаточно ровной. Поначалу он так думал. Позднее он узнал, что это симптомы более глубокого и опасного недуга.

– С вами все в порядке? – спросила Элайн. У него был плохой цвет лица, и он дрожал.

– Я в полном порядке, – прохрипел старик. Но он плакал, хотя и беззвучно, слезы блестели на его жестких щеках…

Глава 4

Похоже, Джейкобу Матерли, пусть и охваченному скорбью из-за воспоминаний о давней трагедии, не грозило перевозбудиться, как с ним уже было ранее в этот день. Элайн чувствовала – шансы, что приступ повторится, малы, и потому решила: пусть он говорит дальше в подходящий для него момент – до тех пор, пока она – наконец-то! – не услышит историю про Сочельник, историю, которая, казалось, связала весь этот дом черным и нерушимым заклятием, Но как раз когда запас слез старика начал иссякать, как раз когда Элайн решила, что пусть он продолжит и облегчит свою душу, таким образом раскрыв ей глаза, в дверь постучали. Она открыла – неохотно – и обнаружила, что на пороге, подобный птичке в человеческом одеянии, стоит Джерри, тоненький и хрупкий, слегка дрожащий.

– Что случилось? – спросила она.

– Полиция, – сказал Джерри.

Девушка согласилась, что полицейских следовало вызвать, хотя до сих пор не задумывалась об этом.

– Они хотели бы поговорить с вами внизу, – сообщил Джерри.

– Но я же ничего не знаю, – поморщилась Элайн.

– Они разговаривают со всеми.

Она вздохнула:

– Ну хорошо. Я снова уложу мистера Матерли и спущусь через; несколько минут.

Джерри кивнул и поспешил по коридору к лестнице, его тонкие и длинные ноги напоминали ноги краба или насекомого.

– Наверное, вы все слышали, – сказала она, закрыв дверь и повернувшись к Джейкобу Матерли.

Слезы уже перестали течь, железное самообладание снова вернулось к старику. Он проворчал:

– Если они захотят поговорить со мной, им придется подняться сюда.

– Мы постараемся, чтобы вам не пришлось с ними разговаривать, Запротестовала девушка. Она достала еще успокоительного из аптечки, налила стакан холодной воды из обложенного льдом кувшина возле его кровати и посмотрела, как он выпил таблетку.

– Спасибо вам, – улыбнулся Джейкоб. – С меня довольно было полицейских в прошлый раз, довольно их ехидных замечаний, их грубых расспросов. Я иногда думаю, что полицейские более злобны с богатыми, нежели с бедными. Они позволяют своей зависти уводить себя чуть дальше, чем следует.

– А теперь спите, – попросила она.

– Я попытаюсь.

Он закрыл глаза и скрестил руки на груди, пока она выключала свет. Элайн быстро отвела от него взгляд, потому что "в это в момент он выглядел как покойник в гробу, готовый к захоронению.

В холле она обнаружил, что кто-то выключил свет. Покров теней расстилался вдоль всего коридора до тех пор, пока через верхнюю площадку лестницы снизу не просочился слабый свет. И голоса. Голоса тоже донеслись до нее, отдаленные и гулкие, произносившие слова, которые нельзя было разобрать. Они так же легко сошли бы как за призраков, стонущих в стенах, так и за людей, ведущих обычный разговор.

Она сошла вниз по лестнице, осознанно стараясь замедлить биение своего сердца. Глупые страхи. Детские страхи. "Элайн, – бранила она себя, – ты становишься такой же вычурной, как и этот дом, такой же глупой, как Деннис Матерли".

Тем не менее, когда она добралась до нижней площадки лестницы и Джерри вышел из ниши, чтобы проводить ее к полицейским, она так испугалась, что отпрянула и негромко вскрикнула от страха. Дворецкий взял ее за руку, похлопал по ней и сказал, что знает, что она испытала, и сожалеет, что напугал ее.

Элайн проследовала за ним в кабинет – в яркое озерцо желтого света, моргая, пока ее глаза привыкали к перемене. Она увидела там всех домашних:

Ли, Денниса и Гордона, Пола Хоннекера. Еще там было двое полицейских. Высокий, широкоплечий человек примерно лет сорока представился как капитан Ранд, а более приземистый, смуглый и проворный детектив, больше смахивал для того, кто привык к старым фильмам по телевидению, чем на блюстителя законности.

– Пожалуйста, садитесь, мисс Шерред, – попросил ее капитан Ранд. Он улыбнулся, показывая безукоризненные белые зубы.