Наследие великанов

Сдемир знал, что нужно: отправиться в логово Носферату и узнать, что случилось, но делать это у него не было никакого желания, поскольку слишком высока была вероятность того, что на Расторгуевском их поджидает засада.

«С другой стороны, если Ярга узнает, что я и пальцем не пошевелил, чтобы спасти груз, он оторвёт мне голову…»

А значит, выхода нет.

Сдемир выругался, вернулся в машину и распорядился:

– Едем на Расторгуевский.

* * *

складской комплекс «КумарКаргоЭкспресс»

Москва, улица Левобережная,

3 июля, воскресенье, 18:14

– Мля, Копыто, зачем мы здесь? – недовольно осведомился Иголка, нервно глядя на проплывающий за окном пейзаж. Знакомый настолько, что лучше бы его сейчас не видеть, потому что теперь этот пейзаж стал опасным.

– Как это зачем? – удивился уйбуй. – Бизнес делаем. Или забыл, откуда деньги на вискарь берутся?

– Какой ещё бизнес? – возмутился скандалист. – Это ты забыл, что Кувалда велел всю добычу в «ЭлектроБарыгу» нести!

– И платят у одинаковых шасов больше, – добавил Контейнер. – Барыга этот, электрический, мне очень даже нравится.

Откровенно говоря, «электрический барыга» нравился всей семье, во всяком случае той её части, на чей товар отыскались покупатели, так что в этом смысле здоровяк не был оригинален. Но сейчас его замечание стало не только политически выверенной одой мудрому фюреру, но и намёком, который тут же расшифровал Иголка:

– Во-во: и денег платят больше, и бошку нам никто не снесёт, если узнает.

– Бошки у нас не сносят, у нас их вешают, – вздохнул Контейнер.

– Не бошки, а за бошки, – машинально поправил бойца опытный уйбуй, которому доводилось участвовать в процессе с обеих сторон, к счастью, со второй – недолго.

– Мля, Копыто, ты нам не рассказывай, как и что, – тут же завёлся Иголка. – Вешают всегда за шею, мы умные, мы знаем.

– А шея ведёт в бошку, – добавил Контейнер, которого сегодня тянуло всех поправлять.

– И что? – не понял Копыто.

– Ничего, – пожал плечами здоровяк.

– Вот именно: ничего, мля! – взвился Иголка. – Не хочу я за твой бизнес свою бошку вешать.

– Не бошку, а за бошку, – продолжил неутомимый здоровяк.

– Всё равно не хочу!

Уйбуй подумал и сплюнул в открытое окно, потому что не хотел ругаться с известным скандалистом и ябедой.

Между тем день для бравых дикарей получался необыкновенно удачным: сначала изумительно выгодно получилось с «ЭлектроБарыгой», который и обувь никому не нужную забрал, и денег за штиблеты выдал больше, чем ожидалось. Однако напиться на радостях Копыто подчинённым не позволил, а погнал за новым товаром, пока «ЭлектроБарыга» не закончился или не поломался. Подчинённые поворчали, поскрипели зубами, но подчинились, и Копыто тут же организовал налёт на склад запасных частей, доверху забив «Армаду» тяжеленными аккумуляторами. Но, вместо того чтобы возвращаться в родной Форт, зачем-то направил машину к Урбеку, что и вызвало у скандального Иголки истерику:

– Хочешь, чтобы нас всех поубивали?

– Мля, дебил, хватит каркать, – разозлился Копыто. – Учись лучше деньги делать.

– У кого?

– А чо, есть варианты?

– А чо, ты умеешь деньги делать?

От такой наглости Копыто озверел, но, посмотрев на Контейнера и сообразив, что тот с трудом улавливает суть очередной перебранки, остыл: ведь если оскорбление никому, кроме оскорблённого, непонятно, то это и не оскорбление вовсе, а так, сотрясение воздуха. А Иголке можно и потом как-нибудь отомстить.

– Короче, слушайте. – Уйбуй помолчал, удивляясь про себя, как его угораздило родиться в одной семье с такими кретинами, и продолжил: – Кому мы раньше всегда товар сбрасывали?

– Урбеку, – отозвался Контейнер.

– Потому что больше некому было, – добавил Иголка, изумляясь про себя тупости уйбуя.

– А он нас обманывал, – закончил здоровяк. – Как выяснилось.

– Правильно, обманывал, – не стал спорить Копыто. – А что случилось теперь?

– Теперь наш любимый великий фюрер Кувалда придумал «ЭлектроБарыгу» и денег стал давать больше, за что мы стали его ещё больше любить, – заученно, как по методичке, отбарабанил Контейнер.

Склонный к диссидентству Иголка без восторга покосился на приятеля и саркастически проскрипел:

– Хотя больше уж некуда.

Но Копыто решил не обращать внимания на изменнические замечания и поддержал здоровяка:

– Всё правильно сказал. Но что всё это значит?

– Что – это? – не понял Контейнер.

– Что ты сказал.

– Что мы любим великого фюрера?

– Про «ЭлектроБарыгу».

– А что я про неё говорил?

Копыто смачно выругался и посмотрел на Иголку, но, судя по ответному взгляду, бунтарь и диссидент тоже не понимал, куда клонит сидящее за рулём начальство.

– Это значит, идиоты вы недоразвитые, что у нас теперь два барыги: один электрический, а второй – Урбек, – объяснил Копыто, чувствуя себя Сантьягой и Францем де Гиром одновременно. И ещё каким-то человским умником, про которого он услышал в Интернете, но забыл имя. – И мы теперь можем…

– В два раза больше грабить, – прошептал сообразивший, что к чему, Иголка.

И сам поразился простоте и гениальности копытовской идеи.