Наследник

Продолжая смотреть в сторону леди Энн, леди Круэ задумчиво промолвила:

— Я скажу тебе вот что, девочка моя: впервые за двадцать лет, что я знаю твою мать, я обнаружила, что ей присуще нечто большее, чем бессловесная кротость и миловидная наружность. Наконец-то она доказала, что у нее, кроме красоты, есть еще ум и характер. Я подозреваю, она всегда была такой, просто обстоятельства заставляли ее подавлять свою натуру. — Тихо и печально она добавила: — Твой отец был властный, суровый человек. Он никогда бы не позволил женщине перечить себе. Теперь твоя матушка стала сама собой, и я рада, что это случилось.

Арабелла, которая в течение всего разговора старалась не выпускать Жервеза из виду, обронила рассеянно:

— Да, мэм.

Леди Круэ истолковала ее ответ по-своему.

— Теперь, Арабелла, ты замужняя дама, и я могу говорить с тобой откровенно. Я сама удивляюсь, как твоей матушке удалось пережить эти нелегкие девятнадцать лет и сохранить цветущий вид. Наверное, так мудрый и справедливый Господь вознаграждает невинную добродетель.

Ее последние слова привлекли внимание Арабеллы. Она обернулась к своей собеседнице, и в глазах ее отразилось то понимание, которое никогда бы не пришло к ней, не расскажи ей Джастин правду о ее отце. Она испытующе посмотрела в лицо леди Круэ, гордые черты которой еще хранили остатки былой красоты, и ей все стало ясно: леди Круэ и ее отец были любовниками. Странно, но эта догадка не вызвала у нее былого возмущения или гнева — она восприняла это с беспристрастным спокойствием. В этот момент она окончательно осознала, что отец ее был обыкновенным человеком, мужчиной, с присущими ему слабостями и пороками, и только она одна до сих пор с детской наивностью слепо верила в его непогрешимость. Но она больше не ребенок.

От проницательного взора леди Круэ не укрылось новое, повзрослевшее выражение лица юной графини: она заметила и понимание, и прощение в ее глазах — глазах ее отца. Мягко коснувшись ее руки, она промолвила:

— Приходи ко мне, Арабелла. У нас с тобой есть о чем поговорить. Я расскажу тебе о твоем отце. Многое из того, что мне известно о нем, ты скорее всего не знаешь. Он был удивительный человек.

— Благодарю за приглашение, мэм, непременно вас навещу, — ответила Арабелла.

Ей и впрямь хотелось продолжить знакомство с леди Круэ. Она оставила пожилую даму, приняв приглашение на танец от сэра Дериэна Сноу, старого приятеля ее отца. От него пахло бренди и помадой, и это сочетание приятно щекотало ей ноздри. Она с грустью подметила, что годы неумолимо сказываются на некогда красивых чертах сэра Дериэна: глубокие морщины по обеим сторонам рта и в уголках глаз, вздувшиеся вены на руках. В отличие от ее громогласного и вспыльчивого отца он был человеком мягким и уступчивым. Он вел ее в танце с непринужденной грацией, ставшей для него привычной за годы, проведенные в свете. Он не пытался занять ее беседой, и это ей было на руку: все ее внимание было сосредоточено на Жервезе, который танцевал с Элсбет. Черт, если бы только можно было увести от него Элсбет на другой конец залы! Она слегка потянула за рукав сэра Дериэна, чтобы приблизиться к танцующей парочке: надо же хотя бы послушать, о чем они говорят. Как только они с сэром Дериэном оказались с ними рядом, она услышала веселый беззаботный голосок Жервеза:

— Как ты очаровательно выглядишь сегодня, ma petite. Я вижу, тебе нравятся английские вечеринки.

В следующий момент они замешались среди танцующих, и Арабелла больше не могла различить их голоса в общем радостном гуле. Ах, если бы услышать продолжение их разговора!

В этот момент Элсбет отвечала своему кузену:

— Благодарю за комплимент, Жервез. Мне действительно очень нравятся праздники. Когда я жила с тетушкой, она была уже очень стара, чтобы устраивать вечеринки. — Элсбет помолчала и виновато добавила: — Мне обязательно надо написать старушке. Она была так добра ко мне, ты же знаешь. Наверное, она захочет навестить нас, после того как мы поженимся. — Как странно это звучит для нее самой!

Он ничего не сказал, но она почувствовала, как задрожали его руки.

— Да, — наконец вымолвил он и взглянул сверху вниз на свою сводную сестру. У нее те же блестящие миндалевидные глаза, что и у него. Он знал, как она наивна, как доверчива. Если бы эта проклятая старуха Жозетта сказала ему раньше, что он вовсе не побочный сын Томаса де Трекасси, что у них с Элсбет одна и та же мать! Слава Богу, что он не занимался с ней любовью в то последнее их свидание на сеновале, после того как Жозетта крикнула ему в ту ночь, что Элсбет его сводная сестра.

Скоро он уедет и заберет с собой то, что принадлежит ему по праву. Но он должен хоть как-то смягчить боль, которую причинит Элсбет своим отъездом. Он нарочно сбился с такта и наступил ей на ногу. Тоном, полным раскаяния, он воскликнул:

— О, какой я неуклюжий, Элсбет! Прости меня, petite. Вот видишь, ничего-то я толком не умею.

Она улыбнулась ему, но улыбка ее быстро погасла — она почувствовала затаенную грусть в его голосе и горячо промолвила: