Наследник

Джонс прищелкнул языком, отвлекая ее от размышлений, и подошел ближе. Девушка сунула деньги в карман и протянула ему серебряный подсвечник. Он осторожно взял сокровище из ее рук и посмотрел на открытый вход в кузницу. Его внимательные глаза осмотрели переулок. Осторожность никогда не помешает. Жители города в большинстве своем отличались достоинством, чего не скажешь о проходящих через город путниках. Она оглянулась через плечо и плотнее закуталась в плащ. Надвигался очередной шторм. Пронизывающий ветер пробирал до костей.

Девушка обернулась, когда Джонс прошел в глубь кузницы, чтобы спрятать свое новое приобретение подальше от любопытных глаз. Торн нахмурилась, заметив, что он стал сильнее хромать. Шрамы – не единственное, чем его наградили старые хозяева. Много лет назад они сломали ему ногу в двух местах, чтобы он не сбежал. Однако это не удержало Джонса от побега. Он спасся, заплатив невозможностью исправить свою походку.

– Ты пялишься, – пробормотал он, не оборачиваясь, так что она видела только его широкую спину.

Торн поморщилась.

– Насколько сильно болит?

– Достаточно сильно. – Он повернулся к ней лицом, прислонившись бедром к верстаку. – Надвигается сильный шторм. Моя нога никогда не лжет. – Джонс склонил голову набок. – Ты останешься на ночь, Торн?

Желудок скрутило в узел. Заморозь меня, зима, только не снова. Она покачала головой, из-за чего темно-красный шарф, обернутый вокруг шеи, открыл взору участок ее кожи. Взгляд кузнеца скользнул по левой стороне лица девушки к бледным шрамам, тянувшимся вдоль шеи и плеча. Торн не прилагала никаких усилий, чтобы скрыть их от него: Джонсу несколько раз удавалось увидеть состояние ее кожи. Шрамы были результатом пожара, который затронул бо́льшую часть левой стороны ее тела еще в юном возрасте. Большинство людей отшатывались от такой картины, но не Джонс, – это было одной из многих причин, почему Торн нравилось вести с ним дела. Он настоящий и честный. Не будь он почти на двадцать лет старше и женат, она бы воспользовалась случаем.

Если бы он не был женат, ты бы соблазнила его, наплевав на возраст.

Но это всего лишь фантазии. Брак не создан для таких, как она.

– Знаешь, Торн, – начал он тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Мне действительно не помешал бы кто-то такой же жесткий и упорный, как ты, в семье. Мой старший сын все еще ищет жену. Если вы поженитесь, то…

Только не это.

Торн расхохоталась, схватившись за живот.

– Т-ты же не серьезно, Джонс! – воскликнула она, вне себя от удивления. – Я? Выйду замуж? За того кобеля, которого ты называешь сыном? Знаешь, я люблю тебя, но увольте. Я не вижу себя покинутой женой мужчины, который переспал со всеми женщинами в городе и с теми, кто был проездом.

Будь на его месте кто-то другой, он бы оскорбился ее прямолинейности. Только не Джонс. Мужчина привык и к тому же знал, что Торн говорит чистую правду о его старшем сыне. По округе уже бегало несколько черноволосых и голубоглазых деток. Торн знала, что Джонс делал все возможное, чтобы обеспечить детей, оставшихся на попечении их семьи после того, как тех оставили родные матери.

– Тебе нужна помощь с малышами? – спросила Торн. – Ты же знаешь, я не против помочь.

Джонс провел большой рукой по вспотевшему лицу.

– Уверен, моя жена будет рада помощи. Мне просто хочется, чтобы все было немного иначе. Кто-то должен приструнить моего сына.

– Я на это не гожусь, – твердо произнесла она, смягчив свои слова кривоватой улыбкой. – Если мы поженимся, то к концу недели кто-нибудь распрощается с жизнью. Супружеская война никогда еще не шла на пользу семье.

– Думаешь, никому не удастся тебя приручить, милочка? – пробормотал он.

– Сомневаюсь.

Торн подалась вперед и быстро обняла здоровяка, затем отступила назад и снова обернула вокруг шеи шарф, закрыв рот и подбородок.

– Подумай обо всех тех безделушках, которые могут тебе не достаться, если меня заставят стать самой обычной женой.

– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты стала частью нашей семьи.

Шарф скрыл ее улыбку. Девушка накинула капюшон плаща на свои белые волосы, затем двинулась к открытой двери. Старина Джонс возился с ней, словно пес с костью. Он от нее никогда не отстанет.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила она.

– Жена для моего чересчур пылкого сына, – проворчал Джонс.

Девушка хохотнула и оглянулась через плечо, подмигнув Джонсу.

– Сомневаюсь в существовании подходящей женщины, но буду держать ухо востро. Хорошего тебе вечера.

Джонс махнул рукой. Торн, все еще посмеиваясь про себя над предложением кузнеца, добралась до края Рубэлля. Единственная дорога, проходившая через центр города, терялась на юге, в темных лесах. Девушка остановилась возле булочной и осмотрела приближающуюся группу солдат, которая сидела верхом на лошадях, с трудом прокладывающих путь по свежевыпавшему снегу. Торн молча стояла у ближайшего крыльца и терпеливо ждала, пока солдаты проедут мимо. Лучше держаться от них подальше и не привлекать к себе внимания.