Наследник для Валида

Валид сейчас невыносимо близко. Воздух словно заканчивается. Раскрываю губы, чтобы вдохнуть поглубже, но не могу. Взгляд опускаю на его широкую грудную клетку, на шелковую черную рубашку, которая обтянула мощный торс. Рассматриваю пуговку, отдающую черным перламутром…

Смотрю куда угодно, только чтобы на Валида не смотреть, не чувствовать его взгляда, разъедающего кожу…

Неожиданно взгляд падает на мощные бедра мужчины, разведенные в стороны, на массивную пряжку ремня…

Сглатываю гулко и жмурюсь…

— В глаза мне смотри, — опять приказ, которому невозможно не подчиниться, и я поднимаю веки, чтобы утонуть в его взгляде.

Помутнение какое-то. Замешательство. Ощущение полной беспомощности. И жар, который поднимается глубоко внутри от того, как Валид смотрит на меня, как одним взглядом имеет. Полноправный хозяин положения, который решает, что и как будет со мной делать…

— Что этот утырок хотел от тебя?! — спрашивает с расстановкой. Словно поймал меня на измене. Ошалело моргаю, понимая, что Валид совсем не так спокоен, как кажется. У него вена на виске вздувается и пульсирует быстро, как если бы мужчина находился в состоянии бешенства.

— Отвечай. Что он хотел?! — сжимает пальцы на запястье сильнее. Не больно. Но ощутимо настолько, что подстегивает мое откровение, и я отвечаю на одном дыхании:

— Меня…

Выдыхаю едва слышно, и взгляд мужчины темнеет, лицо становится нечитабельным, отрешенным. Пальцы на моей руке сжимаются с такой силой, что у меня слезы на глазах выступают. Кажется, что еще чуть-чуть и раскрошит.

От чувства собственной беспомощности бросаю пугливый взгляд на Валида и выдыхаю дрожащими губами:

— Больно, Валид… Ты делаешь мне больно…

Захват мужчины сразу же слабеет. Он опускает взгляд на мою руку, зажатую в силках, и неожиданно гладит большим пальцем мою пульсирующую венку.

Ничего не говорит по поводу Зорина, но мне почему-то кажется, что в этом молчании и таится самое страшное. Это нечто проскальзывает в темных глазах Байсарова приговором.

Жутко становится. Валид же сжимает зубы и кивает. Словно внутренне к чему-то приходит, а я трушу, знать не хочу, на что способен этот мужчина. Мне того, как он размазал машину Зорина, хватило. Это хладнокровие. Умение высчитать траекторию и, не раздумывая, снести другой автомобиль…

Моргаю, чтобы отогнать страшные кадры, которые я, наверное, никогда не смогу забыть…

Опять опускаю взгляд на свое запястье. Валид и не думает отпускать. Он трогает меня так, будто я его собственность, словно он полноправный хозяин, имеющий все права на мое тело.

Взгляд у него становится совсем недобрым, скользит по моему лицу, опускается к губам, когда спрашивает со всей жесткостью, продавливает:

— Стало быть, не далась. Поэтому ушлепок прессовал.

Слов на то, чтобы ответить, нет, я просто отрицательно качаю головой, потому что чувствую, что оставлять без ответа вопрос Валида непозволительно.

Хотя даже сомневаюсь, что это вопрос. Звучит утверждением.

— Такая правильная девочка…

Выдыхает задумчиво. А мне страшно. По-настоящему страшно. Не там, на дороге, под скрежет шин и маневры оголтелого водителя, а под прицельным взглядом Байсарова.

От него сейчас жар исходит и какая-то темная сила, опасность. Постепенно шок проходит, и я начинаю задумываться о том, что именно сейчас происходит. Довольно большой салон машины словно начинает сжиматься, и я не знаю, как и что мне делать, кажется, что каждым словом и жестом могу спровоцировать мужчину.

Валид явно на адреналине и не так спокоен, как кажется. А еще взгляд… Он скользит по мне оценивающе как-то. Меня от него в жар бросает и сердце перестает биться в груди. Все тело натягивается струной, а внутренний голос не решается кричать, он нашептывает — опасность!

Ощущение такое, что меня в клетке с хищником заперли. Тем самым барсом, который набит на боку мужчины, который не пожалеет, растерзает своими острыми клыками.

— Выпусти меня отсюда, — опять шепотом и Валид лишь улыбается, демонстрируя крепкие зубы в белоснежном оскале.

И в противовес сказанному лишь качает головой, не сводит с меня изучающих глаз, и вот тут я понимаю, что все, что было до вот этой секунды в моей жизни, вся травля мажора — это игры избалованного мальчика, а вот Байсаров…

Этот мужчина играет по-крупному и жалеть никого не станет.

— Не ранее, чем ты кое-что мне расскажешь, принцесса.

Озноб проходит по коже, когда Байсаров прищуривается, давит тяжелым взглядом. Надежда на то, что Валид просто мимо проезжал, отпадает сама собой, и если наша встреча не случайность, то, скорее всего, ничего хорошего мне не светит.

Сглатываю гулко.

— Я?! — выдаю едва слышно, вопросительно, сама себе не верю, и подобно ищейке, моментально чующей ложь, Валид хмурится, а у меня язык прилипает к небу.

Страшная ночь моего грехопадения не исчезает, она вспыхивает перед глазами, и я делаю короткие вдохи, чтобы не потерять контроль. Опускаю глаза, чувствую, как воздух накаляется и взгляд мужчины жжет.