Наследник епископа

Сейчас тот скудный опыт, который он получил с ними, должен был быть объединен со знанием, происходящих из его крови Халдейна, и найти способ, подходящий для той очень личной ситуации, которая сейчас сложилась. За последние два года он несколько раз видел как Морган делает это, а один или два раза сам делал это под руководством Моргана, но это было совсем другое дело: самому, в одиночку, допрашивать человека, которому он симпатизировал, а не захваченного врага, из которого надо было силой добыть правду. Келсона не волновала сама процедура, учитывая что разум Колея был значительно ослаблен выпитым вином, но его действительно беспокоило возможное отчуждение Дугала. У него было немного друзей, которым он мог доверять и которые не боялись его, и он ими дорожил.

«Если дойдет до этого, то я буду вынужден сделать то, что должен,» — наконец прошептал он, встречаясь с глазами Дугала. — «Это одна из самых неприятных обязанностей короля. Боюсь, что кое-что мне придется сделать.» — Он остановился на мгновение. — «Можешь не смотреть, если не хочешь. Ты можешь уйти, или, если ты пожелаешь, я могу усыпить тебя или стереть память. Никто из вас не обязан помнить об этом.»

Зубы Дугала заметно сжались, в солнечно-янтарных глазах был виден страх и некоторое отчаяние.

«Если ты этого хочешь, я, конечно, исполню твои пожелания, но… черт возьми, Келсон, я не позволю себе бояться тебя! Видит Бог, я не понимаю чем ты стал, и если бы ты предпочел, чтобы я не видел что происходит, я… я позволю тебе усыпить меня или сделать все, что ты сочтешь необходимым. Правда, я не хочу уходить.»

Храбрость и полное доверие, сверкнувшие на лице Дугала, когда он взглянул на Келсона, сделали ненужными все дальнейшие обсуждения. Благодарное «тогда оставайся» было скорее артикулировано, а не сказано, но Дугал понял. Его робкая улыбка и быстрая ответная улыбка Келсона были всеми комментариями, которые были им нужны. Они вместе вернулись в комнату, в которой лежал спящий Колей. Келсон больше не волновался.

Когда Келсон присел на правую сторону кровати и сделал несколько глубоких вдохов, концентрируясь, как учил его Морган, старик захрапел в забытьи. Он не касался Колея, чтобы не пугать Дугала раньше времени. Дугал, поначалу оживленный, поставил свой табурет по другую сторону кровати и уселся смотреть, но постепенно даже на него подействовало спокойствие, исходящее от короля. Как и у Келсона, его дыхание скоро стало поверхностным и ритмичным, а его ловкие пальцы хирурга спокойно переплелись на коленях.

Успокоившись, Келсон обратил внимание со своего медленного спокойного дыхания на Колея, осторожно кладя свою правую руку на лоб старика, а большой палец и мизинец — на его закрытые веки. Осторожно внедряясь в сознание Колея, он почувствовал завесу алкогольного дурмана, но быстро миновал его, чтобы установить связи, необходимые для того, что он планировал, закрыл глаза и почувствовал, что он прошел сквозь одурманенные алкоголем мысли.

«Слушайте только меня, Колей,» — прошептал он.

Почувствовав возникающее в Дугале удивление, Келсон на мгновение открыл глаза и инстинктивно послал ему команду успокоиться. Он не думал, что Дугал воспримет эту команду на уровне сознания, но молодой лорд Приграничья, казалось, почти немедленно расслабился, сдержанно выдохнул и наклонился вперед, чтобы посмотреть на лицо своего отца.

«Оставайтесь спящим и слушайте только мой голос,» — продолжал Келсон, снова обращая внимание на старика. — «Вы можете слышать каждое мое слово, даже когда Вы спите, и вы будете отвечать на мои вопросы настолько полно насколько сможете. Понятно?»

«Да,» — невнятно ответил горец.

Дугал удивленно поглядел на него. Келсон слегка улыбнулся и сел, скрестив руки на груди.

«С ним все будет хорошо,» — сказал он тихонько Дугалу, стоящему рядом. — «Очень хорошо, Колей. Давайте, прежде всего, поговорим о Вашем брате. Вы знаете, где сейчас Сикард?»

Колей поморщился не просыпаясь. — «Да».

Точный ответ на заданный вопрос, но не более того. Слегка ослабив контроль, Келсон переформулировал свой вопрос.

«Хорошо. И где это?»

«Ну, я думаю, что он в своем замке в Лаасе… он и его так называемая жена,» — сказал Колей. — «Я невзлюбил ее со дня, когда я впервые увидел ее, но он все-таки

женился на ней.»

Его голос стал более оживленным, тон — непринужденным и бойким, как если бы он был за столом, обмениваясь мнениями за кружкой хорошего эля, если не принимать во внимание, что глаза его были закрыты.

«На леди Кайтрине?» — спросил Келсон.

«Да, на Кайт Королевне… она называет себя принцессой!» — презрительно продолжал Колей. — «Они потеряли всякий стыд, это точно… Считают себя знатными и могущественными, когда думают, что ты не узнаешь про это. Говорят, что они держат двор, как если бы она была королевой, а не выскочкой, претендующей на власть.»

Келсон кивнул и еще чуть-чуть ослабил контроль. Он не нравилось значение того, о чем говорил старик, но передано оно было превосходно.

«Как если бы она была королевой, да?» — тихонько переспросил он.