Наследник имения Редклиф. Том третий

Послали за Лорой. Она робко появилась на порогѣ комнаты, вмѣстѣ съ матерью; но боль въ головѣ Филиппа, вслѣдствіе волненія, увеличилась дотого, что имъ обѣимъ пришлось ухаживать за нимъ въ продолженіе всего вечера. Онъ не могъ проговорить ни слова и, лежа на диванѣ, покорно принималъ всѣ ихъ услуги. Было уже поздно, когда семья начала расходиться. Мать ушла на верхъ посмотрѣть на свою внучку, а Лора осталась подлѣ дивана больнаго. Въ домѣ было очень тихо, Шарлотта улеглась спать, отецъ съ Чарльзомъ работали въ кабинетѣ. Филиппъ отнялъ руку отъ глазъ, которые онъ постоянно закрывалъ отъ свѣта, взглянулъ съ улыбкой на Лору и приподнявшись обнялъ и нѣжно поцѣловалъ въ голову.

Они поняли другъ друга безъ словъ. Такая радость освѣтила все лицо молодой дѣвушки. Она бережно уложила больнаго снова на диванъ и, держа его за руку, просидѣла такимъ образомъ все время, пока отецъ и мать не вернулись къ нимъ обратно.

Лора не легла до тѣхъ поръ спать, пока не завернула къ Эмми и не подѣлилась съ ней своими впечатлѣніями. Сестры дотого заговорились, что мать принуждена была имъ напомнить, что Эмми должна поберечь свои силы для завтрашней церомоніи крестинъ.

— Бѣдняжка! — замѣтила вздохнувъ мистриссъ Эдмонстонъ, когда Лора удалилась. — Отъ души желаю, чтобы Филиппъ поскорѣе поправился.

— А что? развѣ ему нехорошо? — спросила Эмми съ испугомъ.

— Не могу тебѣ сказать навѣрно, но онъ сегодня сильно страдалъ головой, что едва-ли имѣлъ возможность переговорить съ ней какъ слѣдуетъ. Я рада одному, что дѣло ихъ, кажется, устроилось. Папа и Чарли очень довольны Филиппомъ. Но чтожъ я тебя задерживаю, душа моя, — прибавила мама крѣпко ее цѣлуя:- пора тебѣ успокоиться. А что, дитя твое лежитъ уже, вѣрно? — спросила она. — Эмми отдернула бѣлое кисейное покрывало и показала матери свое сокровище, малютку-дочь, пріютившуюся у родной груди. Дѣвочка спала крѣпкимъ сномъ.

— Ну, Господь съ вами, мои милыя! покойной ночи вамъ желаю, — сказала мистриссъ Эдмонстонъ, съ грустной улыбкой любуясь на прекрасную картину.

Ей въ эту минуту невольно припомнилась та ночь, когда она пришла объявить Эмми, что Гэй сдѣлалъ ей предложеніе. Хорошенькая, скромная дочь ея лежала теперь на своей дѣвичьей постели уже вдовой, съ сиротой-ребенкомъ на груди. Вся обстановка комнаты мало измѣнилась противъ прежняго, только портретъ Гэя и дѣтская колыбель подлѣ кровати свидѣтельствовали о перемѣнѣ, происшедшей въ жизни Эмми Эдмонстонъ.

Недаромъ эта комната была такъ дорога для Эмми. Она составляла ея собственный маленькій мірокъ, куда она любила уединяться въ продолженіе дня, по нѣскольку разъ. Какъ ни баловали ее въ семьѣ, какъ нѣжно она ни любила всѣхъ, своихъ но съ нею дѣлался иногда такой приливъ тоски, что она спѣшила поскорѣе запереться у себя въ спальнѣ и тамъ давала волю слезамъ. Съ рожденіемъ ребенка ей стало спокойнѣе и легче. Она съ какимъ-то восторгомъ цѣловала свою дѣвочку, приговаривая:- «Папина дочка! Моего дорогаго Гэя дѣвочка!» и не разъ начинала разсказывать ребенку, что папа теперь на небѣ, что онъ молится за нихъ обѣихъ; что ей нужно вырости умной, хорошей дѣвочкой, чтобы папа тамъ радовался, глядя на нее. — Въ ночь, предшествовавшую крестинамъ, Эмми особенно усердно молилась, стараясь, по своему обыкновенію, увѣрить себя, что дочь уже понимаетъ голосъ матери: она долго объясняла ей, какое счастье ожидаетъ ее завтра. Молодая мать заснула съ молитвой на устахъ.

ГЛАВА VIII

Насталъ день крестинъ. Мэри Россъ должна была употребить большое усиліе, чтобы въ это утро заниматься со вниманіемъ въ своей школѣ: ее мучило нетерпѣніе, услыхать что-нибудь о гольуэльскихъ дѣлахъ. Лора и Шарлотта пришли раньше всѣхъ пѣшкомъ и принесли извѣстіе, что Эмми, слава Богу, здорова.

Мэри не хотѣла прямо спросить, тутъ ли капитанъ Морвиль, но старалась угадать это по лицу Лоры. На ея счастіе, въ это же время на концѣ улицы показался фаэтонъ, гдѣ сидѣли Чарльзъ и Филиппъ вдвоемъ.

Улучивъ удобную минуту, когда Лора отвернулась, болтунья Шарлотта успѣла шепнуть своей пріятельницѣ:

— Мэри, а у насъ дѣло-то сладилось, и мнѣ очень, очень жаль Филиппа!

Послѣ службы, Чарльзу удалось подойти къ миссъ Россъ, и онъ также заговорилъ о капитанѣ. Шарлотта намъ правду сказала, — отвѣчалъ онъ, когда Мэри его спросила, дѣйствительно ли Филиппъ примирился съ ихъ семьей. — Будущій вашъ кумъ оказался хорошимъ человѣкомъ и мнѣ его искренно жаль. Онъ совсѣмъ переродился послѣ болѣзни. Куда дѣлось прежнее высокомѣріе, — не понимаю! Онъ сталъ кротокъ, снисходителенъ ко всѣмъ, и даже робокъ.

— Отчего онъ такъ худъ и блѣденъ? Здоровъ ли онъ? — спросила Мэри.

— Да, сегодня онъ себя хорошо чувствуетъ. Одна бѣда — это головныя боли, отъ которыхъ онъ не можетъ отдѣлаться. Впрочемъ, мы надѣемся, что и онѣ скоро пройдутъ. Мнѣ такъ ужъ жаль Филиппа, что я даже прощаю Эмми, что она его, а не меня выбрала въ крестные отцы.

— Какъ вы великодушны! смѣясь замѣтила Мэри. — Ну, а что Лора, я думаю она очень теперь счастлива.