Наследник имения Редклиф. Том второй

«Милый дядя! Я вамъ очень обязанъ за увѣдомленіе объ Эмми, хотя, но правдѣ сказать, меня чрезвычайно удивляетъ то, что вы рѣшились такъ быстро на столь важный шагъ какъ ея замужество, и удовольствовались самымъ ничтожнымъ объясненіемъ со стороны Гэя, между тѣмъ какъ мы съ вами имѣли очевидныя доказательства, что характеръ его еще не вполнѣ сложился и что онъ, — чтобы не выразиться рѣзче, — въ послѣднее время очень неосторожно повелъ свои дѣла. Можно ли же было послѣ этого ввѣрить ему судьбу вашей дочери? До сихъ поръ я былъ убѣжденъ, что вы останетесь вѣрны своему слову и не согласитесь признать Гэя женихомъ Эмми, пока онъ, съ должнымъ уваженіемъ къ вамъ, какъ къ своему опекуну, не раскроетъ чистосердечно той тайны, въ которую онъ облекъ свои денежные обороты; изъ вашего письма видно, что Гэй положительно отказался отъ такого рода признанія и настойчиво умалчиваетъ о причинѣ, побудившей его требовать отъ васъ столь значительной суммы какъ тысяча фунтовъ. Что касается до чэка въ 30 фунт., очевидно употребленнаго для уплаты карточнаго дома, о немъ я сужу слѣдующимъ образомъ. Не смѣя заподозрить Гэя въ стачкѣ съ дядей, я имѣю основаніе думать, что Диксонъ, какъ человѣкъ не строгихъ нравственныхъ правилъ, услышавъ, что его племянникъ въ затруднительномъ положеніи, вызвался самъ занять для него эти деньги, въ той надеждѣ, что своей временной заслугой, онъ свяжетъ Гэя благодарностью и будетъ имѣть возможность требовать отъ него постояннаго пособія. Тайныя свиданія Гэя съ Диксономъ явно подтверждаютъ мое мнѣніе, что тутъ дѣло нечисто. Я пишу къ вамъ все это, конечно, не съ той цѣлью, чтобы совершенно расторгнуть начатое сватовство: объ этомъ не можетъ быть и рѣчи, принимая во вниманіе настоящее положеніе дѣла; но ради счастья кузины, ради счастья самого Гэя — умоляю васъ, повремените свадьбой. Оба они еще слишкомъ молоды, такъ молоды, что еслибы даже не было нобочныхъ препятствій, многіе на моемъ мѣстѣ посовѣтовали бы вамъ отложить свадьбу на нѣсколько лѣтъ; погодите, по крайней мѣрѣ, до 25-ти-лѣтія Гэя, срока назначеннаго его дѣдомъ, для введенія его въ управленіе имѣніемъ. Если его любовь къ Эмми дѣйствительно крѣпка и онъ останется ей вѣренъ, онъ самъ оцѣнитъ предлагаемую мною отсрочку; самый критическій періодъ его молодости пройдетъ безопасно и Гэй научится сдерживать порывы своей необузданной вспыльчивости. Если же, напротивъ, окажется, что его любовь ничто иное какъ мгновенная сердечная вспышка къ первой молодой дѣвушкѣ, съ которой его роставили въ самыя дружескія интимныя отношенія, вы тогда сами останетесь довольны, что предохранилъ вашу дочь отъ несчастнаго супружества. Я до сихъ поръ не измѣнилъ своего взгляда на Гэя; я считаю его, какъ и прежде, благороднымъ, честнымъ молодымъ человѣкомъ, съ хорошими побужденіями души и необыкновенно симпатической наружностью. Такія личности какъ онъ очень привлекательны для женщинъ; но Гэй вспыльчивъ и непостояненъ, онъ легко увлекается, очень настойчивъ, и главное — горячъ до безумія. Я желаю ему всевозможнаго счастія и, какъ вы сами знаете, постоянно забочусь и заботился о его благосостояніи, но преданность моя къ вашему семейству и искреннія убѣжденія моей совѣсти, вынудили меня высказать вамъ всю истину. Надѣюсь, что вы не припишете мою огкровенность недоброжелательству къ Гэю, а сочтете ее слѣдствіемъ моего желанія, чтобы онъ и Эмми были одинаково счастливы; цѣли этого намѣренія достигнуть нельзя было иначе, какъ высказавъ вамъ все откровенно.

«Преданный вамъ

Ф. Морвиль.»