Наследник имения Редклиф. Том второй

— Съ ней нечего тебѣ связываться, возразилъ Чарльзъ. — Она не стоитъ, чтобы съ ней были откровенны; сейчасъ видно, что она дома окружена дурнымъ обществомъ. Не говори съ ней ни объ Эмми, ни объ Гэѣ.

Чарльзъ самъ между тѣмъ не прочь былъ поболтать съ кузиной, которая своимъ насмѣшливымъ языкомъ доставляла ему много развлеченія. Онъ въ этотъ вечеръ какъ-то особенно тосковалъ. Эмми сидѣла подлѣ него и онъ крѣпко держалъ ее за руку, точно боясь, чтобы отъ него не отняли его безцѣнное сокровище. Эвелина подошла къ нимъ въ срединѣ вечера и принялась потѣшать обоихъ описаніемъ новаго учителя своихъ братьевъ, мистера Фидлера, рекомендованнаго Филиппомъ.

— По наружности, это настоящій джентльмэнъ, — говорила она:- онъ очень уменъ, начитанъ. Но что за уродъ! Боже мой! маленькій, сморщенный, точно гуттаперчевая кукла. Онъ не ходитъ, а скачетъ, того и гляди, что въ каминъ попадетъ и растаетъ. Глаза у него хоть не косые, а какіе-то странные, на одномъ изъ нихъ рѣсницы черныя, а на другомъ бѣлыя; онъ, по моему, напоминаетъ Морицоваго тержьера Венеру, у которой на одномъ глазѣ черное пятно. Братья иначе не зовутъ его какъ Венерой.

— А вы вѣрно еще болѣе ихъ подстрекаете насмѣхаться надъ учителемъ? сказалъ Чарльзъ.

— Какъ учитель, онъ не смѣшонъ, напротивъ, учитъ отлично. Но насъ, ирландцевъ, онъ боится какъ дикихъ; удивляется, зачѣмъ мы не ѣдимъ руками картофель и отчего я на головѣ ношу шляпку, а не юбку, какъ носили въ древности классическія карѳагено-кельто-иберійскія щеголихи.

— Немудрено, что Филиппъ его вамъ рекомендовалъ, замѣтила Шарлотта.

— Зато же онъ и ученый, возразила Эвелина:- чего-чего онъ не знаетъ! Съ нимъ можно только сравнить капитана Морвиля, по образованію.

Эвелина тарантила такимъ образомъ въ продолженіе всего вечера, а Чарльзъ старался поддерживать еа тонъ, чтобы только не прекратить разговора. Наконецъ вечеръ кончился и всѣ разошлись.

Лора вмѣстѣ съ матерью отправилась въ комнату къ Эмдіи, тамъ онѣ всѣ трое поплакали, поговорили наединѣ и уходя крѣпко разцѣловали Эмми, внутренно упрекавшую себя, что у ней на сердцѣ какъ-то особенно легко.

На слѣдующее утро она проснулась довольно рано и первой ея мыслью было: сегодня моя свадьба! Къ завтраку она не вышла, а завернула къ брату, который лежалъ уже одѣтый въ уборной матери. Чарльзъ усадилъ ее подлѣ себя на диванѣ и дрожащими пиьцами началъ застегивать на ея рукѣ золотой браслетъ, съ волосами ихъ матери. Слезы застилали его глаза и онъ провозился съ браслетомъ довольно долго.

— Чарли, Чарли! произнесла Эмми плача и обнимая брата. — Зачѣмъ я рѣшилась тебя оставить!

— Полно, возразилъ Чарльзъ:- мои сестры не обезьяны, которыхъ привязали на всю жизнь къ такому бревну, какъ я.

— Голубчикъ, вѣдь тебѣ худо будетъ безъ меня, съ улыбкой говорила Эмми. — Позволь хоть Шарлоттѣ меня замѣнить.

— Хорошо, если только я первое время слажу съ собой и не возненавижу ее. Ахъ, Эмми! сказаи больной:- не зналъ я, что самъ на себя руки подымаю, когда хлопоталъ о томъ, чтобы оправдать Гэя. Что дѣлать! И онъ не виноватъ, что ты ему голову свернула. Всгань-ка, дай тебя осмотрѣть! Красавица да и только! честь мнѣ дѣлаетъ, что такую дѣвушку воспиталъ. Богъ съ тобой, будь счастлива! А за брата спасибо, я давно себѣ искалъ такого человѣка; изъ тысячи развѣ выберешь ему подобнаго. Ему одному позволяю я только украсть у меня мою Эмми. А вотъ и онъ самъ. Иди сюда! крикнулъ Чарльзъ Гэю, пришедшему за нимъ. Гэй вошелъ молча и, взявъ больнаго подъ руку, увелъ его внизъ.

Невѣстѣ пора было одѣваться. Эмми очень кротко отдала себя въ полное распоряженіе матери и сестрамъ. Когда туалетъ кончился, Гэю разрѣшили войдти посмотрѣть. Онъ съ улыбкой остановился на порогѣ уборной и, увидѣвъ Эмми въ дорогомъ шелковомъ бѣломъ платьѣ, замѣтилъ смѣясь:

— Съ чего жъ это я взялъ, что матерія гро-гро не годится для вѣнчальнаго платья? По моему, красивѣе ничего не можетъ быть.

Жениха позвали внизъ. Онъ самъ вызвался отвезти Чарльза въ церковь, въ фаэтонѣ. Эмми же отправилась съ отцомъ и матерью въ каретѣ. Мистеръ Эдмонстонъ былъ въ сильномъ волненіи, а жена его, едва сдерживая слезы, все время держала дочь за руку. По окончаніи утренней службы, начался свадебный обрядъ. Отецъ подвелъ невѣсту къ алтарю, гдѣ она стала на колѣни рядомъ съ Гэемъ. Оба они твердо и спокойно отвѣчали на всѣ вопросы священника.

Лора не могла смотрѣть на нихъ равнодушно и дотого вся дрожала, что должна была опереться на Шарлотту. Слезы ея заразили всѣхъ свадебныхъ подругъ, кромѣ Мэри Россъ, которая отличалась необыкновеннымъ спокойствіемъ, и съ нѣжностью любовалась на молодую парочку.

День былъ дождливый съ утра, но къ полудню выяснѣло и яркій солнечный лучъ, ударивъ въ одно изъ оконъ церкви, обдалъ золотистымъ свѣтомъ кудрявую, темную голову Гэя и прозрачный, бѣлый вуаль его невѣсты.