Наследник императора

Эмилий опустил взор вниз и слегка надул губы. Его тёмно-русые волнистые волосы развивались на ветру. Он почесал свою кудрявую бороду и вздохнул.

– Это ложь! – Сказал Аристон.

Но его никто не слышал, словно его и не было здесь. Эмилий подошёл к обрыву и посмотрел вниз – волны разбивались об камни, а брызги долетали до самого верха. Император вытер слёзы и сделал шаг в пустоту.

– Эмилий! Нет!

Аристон очнулся от собственного крика. Он хотел вскочить с ложа, но почувствовал сильную слабость и упал назад. Он осмотрелся. Сверху тканевый потолок, под телом – шкура. Он вытащил руки из-под одеяла и заметил повязки на кистях. Откуда они? Что произошло? Аристон не помнил. Было всё как во сне. Он снова закрыл глаза и провалился во тьму.

На следующий день, к нему зашёл Креон. Центурион стоял некоторое время над больным и ничего не говорил. Но Аристон заметил его. Он открыл глаза и смутно разглядел контур центуриона.

– Как ты? – Спросил Креон и сел на корточки.

– Где император? – Слабо спросил Аристон, осматривая палатку, словно ожидая здесь его увидеть.

Креон сдвинул брови вместе и почесал щетину.

– Император давно в Риме, – ответил центурион, спустя минуту. – Как ты здесь оказался?

– Мне нужно в Рим, немедленно, – промолвил твёрдо Аристон и, напрягая последние силы, поднялся с ложа, ту же почувствовал боль в ладонях.

– Не спеши, – упрекнул его Креон и уложил обратно. – Завтра утром мы отправляемся в лагерь. Как только вернёмся, я лично отвезу тебя в Рим, обещаю. А сейчас лежи и набирайся сил. Путь предстоит долгим и тяжёлым.

Сказав последние слова, центурион встал в полный рост и покинул палатку больного. Подумав с минуту, Аристон уснул. Сил на размышления и воспоминания не было совершенно.

Весь день легионеры собирали свои вещи и трофеи, а наутро двинулись, наконец, в путь. Впрочем, первая часть легиона отбыла ещё два дня назад, по распоряжению легата. Остальная – остались вместе с цезарем. Это были в основном те, кто по-настоящему любил наследника, кто был верен ему и радел о его выздоровлении. Если бы не Аристон, они бы давно отправились в Лондиниум.

Наутро, Аристона перенесли в повозку и остатки легиона отправился в путь. Однако, больной чувствовал себя уже гораздо лучше. Но преодолевать мили пешим всё ещё не мог. Следует заметить, что как только Аристона вытащили из палатки, солдаты восторженно начали скандировать его имя, что было весьма неожиданно для самого эллина. За что они его так любили? По его мнению, никаких подвигов он не совершал.

Пока Аристон ехал, смотря по сторонам и любуясь весенней природой Британии, он вспоминал свой плен. Неужели всё закончилось? Не верилось даже. Казалось, он всё ещё в деревне. Но всё произошло так быстро…

«Ох, Мата…прости меня. Я не смог тебя защитить.» Однако образ Маты быстро стал исчезать. Можно сказать, Аристон предал её забвению. Ибо он не любил её так, как любила его кельтская девушка. Но он знал, что никогда её не забудет – её доброту, заботу, рыжие волосы…

Рядом с Аристоном появился опцион Сикст Фауст, а подле него его друг – Нумерий. Нумерий отсалютовал Аристону и улыбнулся.

– Так это ты спас нас? – Спросил легионер.

Аристон облокотился об края деревянной телеги и самодовольно кивнул.

– Но как? Как тебе удалось убедить вождя освободить нас?

– Ну-у, – протянул Аристон. – Я сражался за свою свободу с сыном Муйредаха – Биром и сумел одолеть его.

Последние слова произвели впечатление на легионеров – об этом свидетельствовало восторженное оханье сзади. Только сейчас Аристон заметил, что часть солдат шли рядом с повозкой и слушали рассказ. Но большинство из них пришли сюда, чтобы поближе посмотреть на цезаря.

– Да, – продолжил Аристон уже громче. Ему нравилась публика. – Эти варвары совершенно не знают толк в рукопашных боях и искусстве фехтования. Я победил его лишь благодаря своей ловкости и проворности. Бир – был силён и выше меня на две головы – но ужасно неуклюж. – Подождав, когда легионеры закончат смеяться и воображать себе бой, Аристон снова продолжил, только уже более серьёзным тоном. – Но я сохранил ему жизнь. Все были изумлены моим состраданием. Вождь – тоже. Как и обещал, он подарил мне свободу, но! – Дождавшись тишины, Аристон сказал, указав пальцем на Нумерия. – Я отдал её более достойным мужам, которые воистину её заслуживали и нуждались больше, чем я.

– Это он говорит про легата Валерия и Нумерия, – кто-то проговорил, поясняя тем, кто в неведенье.

– Я верил, что вы придёте и спасёте меня, – сказал Аристон. – И я жил этой надеждой. Она не давала мне умереть и стать одним из них.