Наследник Клеопатры

Похитители грубо втолкнули Мелантэ в комнату, и она чуть не упала. Оглянувшись, девушка увидела, что все шестеро разбойников вошли в комнату вслед за ней. Один из них тащил за собой дорожный сундук Тиатрес. Она прижалась к стене и стояла не шевелясь, чувствуя, что вся дрожит и вот-вот упадет.

– Кто такая? – спросила старуха, сверля ее неприятным взглядом.

– Вот и весь улов, – сказал тот самый человек, который допрашивал Мелантэ на лодке и, по всей видимости, был главарем. – Ни товара, ни денег. Один из них спрыгнул в воду, а потом привел стражу, которая стоит у выхода из Мареотис. Нам пришлось бежать. Эта сучка царапалась как кошка. Заехала вот Зевксиду в глаз. Нужно ее связать.

Мелантэ поразилась тому, что они говорили по-гречески. В Коптосе только египтянин мог оказаться грязным разбойником, в то время как греки представляли высшее сословие. Здесь, в Александрии, все было устроено иначе.

Старуха поднялась и подошла поближе к Мелантэ, чтобы как следует ее рассмотреть.

– Хорошенькая, – сказала она, ущипнув девушку за щеку.

Мелантэ подняла было руки, чтобы защититься, но не осмелилась ударить ее. Она интуитивно почувствовала, что за это будет жестоко наказана.

– Пожалуйста, – с трудом переводя дыхание, взмолилась девушка. – Пожалуйста, отпустите меня! Мой отец заплатит вам за меня!

Старуха прищурилась.

– Правда? Да что ты говоришь? А кто он такой?

– Его зовут Ани, – хватая ртом воздух, сказала Мелантэ. – Это его лодка.

Послышались недовольные вздохи и фырканье. Все со злостью смотрели на нее, но уже несколько иначе. Мелантэ поняла, что ее сначала приняли за рабыню.

– Свободнорожденная! – с досадой произнес их вожак. – Только этого еще не хватало!

Он подошел к стене, поднял с пола кувшин и с жадностью начал пить.

– Может, он действительно заплатит за нее? – в голосе одного из разбойников, который был крупнее всех, прозвучала надежда. Он взял из рук главаря кувшин и тоже сделал несколько больших глотков.

Однако главарь покачал головой.

– После того, что произошло на этой «Сотерии», нам и близко нельзя подходить к лодке. Нет, нам придется продать ее Кинесиаду, – сказал он и тяжело опустился на пол. – И поверьте, будет большой удачей, если он даст за нее двести. Старуха тем временем осматривала содержимое сундука. Однако там была только сменная одежда, принадлежавшая разным членам команды, да пара серег. Старуха повертела в руках грязный хитон Серапиона и кинула его обратно в сундук.

– Сто, не больше! – с досадой произнесла она. – А как там специи, что были на лодке?

– Девчонка говорит, что все уже продано. – Главарь махнул рукой в сторону Мелантэ. – На лодке, по крайней мере, не было ничего. Это точно. А вся выручка сдана на хранение в банк. Вот проклятие! Заработаем даже меньше четырех сотен, а стража уже ищет нас повсюду. Снуют везде, как осы. Вот уж провал так провал!

– Мой отец заплатит вам за меня больше двух сотен, – осмелилась вставить Мелантэ.

Главарь пристально посмотрел на нее и с насмешкой спросил:

– И во сколько же он оценивает свою дочь? Может, пять сотен?

– У него... у него может не оказаться при себе таких денег. – Мелантэ заколебалась. – Вся выручка с товара принадлежит папиному партнеру Клеону.

Конечно, Мелантэ не сомневалась, что отец отдаст за нее последний обол и уже потом будет ломать голову над тем, как возвращать деньги, но говорить об этом грабителям она не собиралась.

– Поверьте, он отдаст вам все, что сможет, – продолжила она. – Мой отец – купец, и он меня очень любит. – Последние слова комом застряли у нее в горле. Ани и в самом деле любит ее. Вся семья дорожит ею. Что будет с ними, когда они узнают, что ее продали в рабство? Нужно предотвратить это во что бы то ни стало. Никак нельзя допустить, чтобы эти мерзавцы распоряжались ею как вещью!

– Нет, так не пойдет, – нетерпеливо запротестовал один из них, обнажив кривые зубы. – Кто из нас отправится на лодку и скажет купцу, что мы собираемся продавать его дочь? Лично я этого делать не буду!

Задумавшись, главарь поскреб свой заросший черной щетиной подбородок и спросил Мелантэ:

– Ты же, надеюсь, умеешь писать?

– Умею, – ответила она, затаив дыхание. Неужели этот страшный сон скоро закончится?

– Значит, ты смогла бы написать записку своему отцу, чтобы он пришел на встречу с нами в условленное место и принес, ну, скажем, четыре сотни?

– Это тоже очень опасно! – воскликнул разбойник, отличавшийся от остальных мужчин крупным телосложением. – Ты сам сказал, что нас уже вовсю разыскивает стража. Тот парень с лодки позвал их. Хорошо же они будут выглядеть, если среди бела дня лодки можно грабить прямо в гавани. Стражники постараются выслужиться перед римлянами, иначе их всех уволят. Я уверен, что теперь они будут пасти этого купца, хочет он этого или нет.

Кривой Зуб согласился с ним.

– Кажется, мы убили того парня, что был на палубе, – сказал он. – Если нас поймают, римляне не будут церемониться. Нам нельзя рисковать. Надо продать эту сучку Кинесиаду: по крайней мере мы будем в безопасности.

Тут в разговор вступила старуха.