Наследник Магнитной горы

– А что делать было? Ты вставай давай, да пошли скорей! Быстрее пойдем – быстрее уйдем. Меньше заветов нарушим.

– Он не сможет встать. И тем более идти, – послышался сзади голос, принадлежавший, кажется, очень старой женщине.

– Бабушка Калтащ? – испуганно пролепетал Донгар. – А вы что в Нижнем мире делаете? – Он вдруг весь покраснел, почти до слез, и дрогнувшим несчастным голосом добавил: – Опять мужу с Куль-отыром изменяете, да?

– У него друг помирает, а он о моей нравственности печется! – гневно загремел старушечий голос.

Лежащий на земле Хакмар, наконец, извернулся – а встать и вправду не получается! Позади них стояла сморщенная согбенная старуха в северной меховой одежде – та самая, которую он уже видел в начале полета на Акбузате. Белые, как серебро, косы были украшены такими же безвкусными, разве что золотыми, бляхами в виде гусей и зайцев, как у девчонок в крепости. Несмотря на жар и боль, Хакмар ткнул стоящего над ним мальчишку-шамана кулаком в ногу:

– Ты зачем бабушке такие гадости говоришь? Уважать надо старость!

– Еще скажи – древность, наглый мальчишка! – яростно загремела старуха, и очертания ее тела поплыли серым туманом.

Хакмар аж про боль на мгновение позабыл – на месте скрюченной седой бабки возникла совсем юная красавица в горском сарафане и роскошном малахитовом уборе на косах цвета золота и меди. У ног ее, буравя Хакмара изумрудными глазищами, восседала бурая кошка.

– Умай? – потрясенно пробормотал мальчишка. – Хозяйка пещеры? – И тут же внутрь него будто кто-то вылил ковш кипящего металла. Сарафан Умай был черным! Черным!

– Ты слишком медлил… Донгар Кайгал, Великий Черный Шаман, – презрительно, словно сплевывая каждое слово, процедила Умай. – Его… – она коротко кивнула на лежащего Хакмара, – уже не спасти. Ты опять убил своего друга.

– Не друг он мне, однако, так, недавно познакомились, – пробормотал Донгар и на шаг отступил от бессильно валяющегося на земле Хакмара.

Алые губы золотокосой Умай презрительно скривились:

– Тем более. Бросай его и беги – задержишься здесь, тоже погибнешь.

Донгар отступил еще на шажок… и вдруг остановился.

– Останусь, однако, – слегка нерешительно пробормотал он.

– Дать бы тебе в лоб, придурок стойбищный! – корчась на земле от распирающего его изнутри нестерпимого жара, прохрипел Хакмар. – Поздно великого Урала из себя корчить – мотай отсюда, галопом! Мне уже не поможешь, не видишь разве – она в черном!