Наследник Шимилора

Арикс был дворянином, а Тиома — дочь лесника. Но что это значит в Лаверэле? Чтобы помешать любви, здесь нужны гораздо более веские причины, и однажды они появились. — Сэф сделал эффектную паузу, а потом продолжал: — Однажды Арикс, направляясь к дому лесника, позвал с собой Лесанта. Ему очень хотелось, чтобы друг одобрил его выбор. Спрятавшись в лесу, молодые люди любовались Тиомой, хлопотавшей по хозяйству на берегу озера. Лесант, влюбленный в свою молодую жену, и думать не собирался о хорошенькой простушке. Он уже хотел сказать Ариксу, что полностью одобряет его выбор и благословляет на брак. Он неловко повернулся, ветка хрустнула под его ногой, испуганная Тиома повернулась в их сторону... И раскосые, черные очи красавицы заставили короля позабыть и о долге дружбы, и о клятвах, данных жене в храме Ламерис.

— По-моему, вы увлеклись, монгарс, — возмутилась я, бросаясь в Сэфа жеваным колоском. — Это на кого вы намекаете — «раскосые черные очи»?

— Хорошо, — невозмутимо отозвался Сэф, — огромные голубые очи. Так вот, эти самые очи...

— Дальше, дальше!

— А дальше король ничего не сказал Ариксу. Он сам стал тайком наведываться в домик лесничего. И сердце Тиомы не устояло перед обаянием самого благородного рыцаря в королевстве. Еще бы оно устояло — король как- никак! Впрочем, о меркантильных интересах красавицы легенда умалчивает. Зато в ней говорится о драгоценностях, которыми венценосный любовник баловал свою ненаглядную. Особенно Тиома любила изумруды.

В ларце у королевы Гротис было изумрудное ожерелье из Небулосы. Перед свадьбой Лесант сам надел его на шею невесты. Он поклялся, что его любовь будет вечной, как эти изумруды. Но теперь, когда разум его помрачился от страсти, он захотел, чтобы ожерелье блистало на груди его возлюбленной. И король Лесант попросту украл ожерелье из ларца жены. Украл — и подарил Тиоме, повторяя, вероятно, те же клятвы.

Богиня Ламерис и раньше не одобряла увлечение женатого короля и неверность Тиомы. Страдания юной королевы, заподозрившей измену, и Арикса, потерявшего и друга, и невесту, не оставили богиню равнодушной. Но этот поступок короля превысил чашу ее терпения. Однажды, когда любовники, обнявшись, лежали на ложе, Ламерис предстала перед ними, желая наказать обоих. В этот миг появился Арикс. «Ламерис, прости их, как я прощаю!» — крикнул он, заслоняя собой короля и его возлюбленную. Но Ламерис уже не могла остановить свой удар. И он поразил двоих — Арикса и Тиому. Они исчезли, а вслед за ними исчезло изумрудное ожерелье, ставшее символом любви и предательства. Только две сверкающие бусины покатились к ногам короля, обезумевшего от горя и угрызений совести. Он бережно поднял два маленьких изумруда, но счел себя не вправе их сохранить. Лесант бросил бусины в озеро. А вскоре после этого на небе появились две новые звезды...

— Красивая история, — вздохнула я. — И грустная, как все легенды.

— Подожди, я еще не рассказал самое главное. Звезды эти видны на небосклоне не всегда. Их могут увидеть только люди, которым самой судьбой предназначено быть имеете. Если мужчина и женщина увидят Изумрудных Любовников, их судьбы соединятся. Будь то старуха и юноша, король и нищенка... Хотят они этого или не хотят... Свободны они или влюблены в других... Встреча с Изумрудными Любовниками кому-то оборачивается счастьем, а кому-то — бедой. Поэтому в Лаверэле мужчины, которые дорожат своим браком, остерегаются ночью оставаться один на один с другими женщинами. Предсказать появление Любовников невозможно. А после этого твоя судьба уже определена...

Я посмотрела на Сэфа в упор.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Я приду к тебе этой ночью? — спросил он. И тут же быстро заговорил, не давая мне возразить:

— Послушай, забудь его. Даже если бы не было Леды... Он должен вернуться в Дикие Земли, а ты останешься в Вэллайде. Пройдет совсем немного времени, и ты, столичная светская дама, не узнаешь его. Он одичает. Все мы здесь постепенно становимся теми, кем нам определено быть. Фраматы — вот боги наших судеб. Они перетасовали колоду и раздали карты. Каждому выпало свое. Пересдачи не будет. Наш друг Фериан — я очень уважаю его за храбрость, и без него нам пришлось бы туго — скоро позабудет, чему его учили в мединституте. Знахарь из дремучего леса — поверь, он вживется в спою роль.

— Я могла бы поехать с ним, — сказала я. Не потому, что всерьез думала об этом. Не потому, что меня кто-то звал. Просто надо было что-то возразить...

— Фраматы тебе не разрешат, — мотнул головой Сэф.

— Вот еще, — фыркнула я, — мы что, крепостные, чтобы они решали, с кем нам жить?

И тут же вспомнила рассказ Физэля о его женитьбе. Да, могут и не разрешить. Могут и замуж приказать выйти.