Наследник Темного Властелина

Но, надо отдать должное, эти двое вряд ли смогли бы продержаться достаточно долго против нескольких тысяч человек, если бы не подоспевшая армия мертвецов. Копейщики согласованным жестом метнули копья — некоторые, правда, вместе с руками, после чего две волны схлестнулись.

Что тут началось, я не берусь описать. Довольно быстро живые сообразили, что с мертвым противником им не тягаться, и началось повальное отступление. Но, так как задние ряды по-прежнему напирали, возникла заминка, и уже через несколько минут битва превратилась в побоище. Спасаясь от армии моих трупоидов, как предложил окрестить их Айдор, люди иногда кидались друг на друга, и отдельные счастливчики проложили себе путь к спасению буквально по телам собратьев. Немногие остались сражаться — не столько фанатики, сколько те, кто понял, что пленных тут не берут и что лучше погибнуть в бою, чем стоя на коленях. Каюсь, я бы с удовольствием предложил некоторым из этих смельчаков место в моих рядах и не сделал этого по единственной причине — не успел.

Битва закончилась через час. Поле было усеяно мертвыми телами, причем трупоиды еще маршировали, спотыкаясь и отыскивая потерянные вместе с копьями руки. Тильс и Верт обнаружились на своих местах — забрызганные чужой кровью с головы до ног, но целые и невредимые.

— Ты оживишь их всех? — Айдор указал на тела павших.

— Не всех. Только самых целых, — ответил я. — Неохота возиться с отрубленными конечностями. Как правило, в битве они потом плохо слушаются и так и норовят отвалиться. Безголовых тоже придется списать — они не видят, куда идут. А вот те, кто получил рану в живот или грудь, подойдут идеально. А также те, кого просто затоптали в этой свалке. Их и оставим!

Тут меня опять отвлекло появление Мелкого.

— Хозяин, — поклонился он, — старый хозяин спрашивает, как пишется — «мимореальный» или «мемориальный»?

— Если речь идет о прадедушке, то лучше первый вариант, — подумав, ответил я. — Он всегда был чуть-чуть не от мира сего.

Мелкий вытер пот полой моего плаща и заковылял прочь.

Еще через час мы собрались в большом зале, который невидимые слуги ухитрились осветить несколькими сотнями свечей, а также успели развесить всюду полотнища всех оттенков фиолетового — это мой любимый цвет. Зеркало сверкало новой золотой рамой, а стол ломился от яств.

Верт успел переодеться, а вот Тильс явно не решился расстаться с черными доспехами, которые только наскоро отмыл от крови. Маску он сдвинул на макушку и не выпускал из рук глефу, при этом посматривал на меня такими влюбленными глазами, что я начал сомневаться в его ориентации.

Едва мы провозгласили первый тост — «За нашу победу», как опять явился Мелкий и на сей раз просто протянул мне листок пергамента, на котором были в столбик выписаны слова, поставившие моего прадеда в затруднение.

— «Конвергенция», — прочитал я, — «дифференциация», «коагуляция», «кумулятивный», «синусоидальный»… Что за бред? Он там что, научную работу сел писать?

— Нет, — пискнул Мелкий и быстро утянул с моей тарелки кусок дичи. — Старый хозяин просто перечисляет свои труды. И говорит, что уже забыл, что и как там писал.

Я выругался. В свое время мой предок насочинял столько, что в школьной библиотеке его трудам отвели целых четыре полных стеллажа.

— Скажи деду, что я занят. — Я за шиворот выудил Мелкого из-под стола, где он пристроился перекусить. — У меня производственное совещание. Я приду потом и исправлю ему сразу все.

Очевидно, лицо у меня при этом стало какое-то чересчур многообещающее, потому что Мелкий просто позеленел и умчался со всех ног.

— Итак, — обернулся я к своим сотрапезникам, — у нас сейчас почти четыре тысячи воинов. Неутомимых, выносливых, неприхотливых и почти неуязвимых. И на повестке дня у нас всего один вопрос — что будем делать?

— Можно я? Можно я? — с видом отличника запрыгал на месте Верт и бодренько предложил: — Можно завоевать мир!

— Согласен, — важно склонил голову Тильс. — Попробовать стоит.

— Нет!

Этот крик души вырвался у Айдора, от волнения поперхнувшегося вином. Все дружно развернулись к нему, похлопывая по спине и утешая.

— Не волнуйся, друг, — сказал Верт, — твои Алмазные Башни мы трогать не будем… Как и Тильсовы леса. Поделим мир на три… нет, на четыре части, чтобы никому обидно не было…

— Вы не понимаете, — прохрипел Айдор, восстановив дыхание, — я сюда зачем приехал?

— Сразиться со мной, — напомнил я. — То есть сначала ты должен сломать меч Айседора Звездорожденного в бою, а потом поднять войска на битву с…

— Вот именно что «должен!» — с надрывом воскликнул потомок великого героя. — Я всем все должен! Отцу — должен, вам — должен. А если я не хочу? Если я пацифист?

Если я вообще не хочу становиться героем? Если я вообще в детстве мечтал стать ботаником?

— Кем-кем? — воскликнули Тильс и Верт почти хором.

— Ну ботаником. — Бедный Айдор чуть не плакал. — Ученым! А не солдатом! Я не хочу воевать! Ни с кем! Никогда! Вообще! Понимаете? А тут это пророчество про потомка великого героя… А я… я никакой не… — Он стал всхлипывать.

И я решился.