Наследник. Том 2. Проклятая душа

Всеволод же, скорее инстинктивно, чем осознанно, толкнул магическую энергию в свою кровь. Мана вновь заструилась по венам. Его вновь обдало жаром. Только теперь он испытывал от этого удовольствие… радость.

Энергия пробежала по телу и выплеснулась через руки на меч. Он зашипел и секунду спустя вспыхнул маревом едва различимого пламени. Глаза нашего героя засветились и обильно запарили, а из носа при выдохе вышел пар.

— Потанцуем, — каким-то не своим, густым, низким голосом прогудел он и ринулся вперед, на темных жрецов, что успели подняться и теперь спешно пытались зарядить свои арбалеты.

Взмах меча. Еще. Еще. Всеволод не целился. Он работал им словно не с магическими существами имеет дело, а с живыми. Но это давало эффект! Смертельная рана для живого была бы сущим пустяком для мертвеца. Но меч пылал. И после удара вспыхивал и темный жрец. А потом падал и начинал биться на земле, пытаясь сбить огонь. Но он не сбивался и не перекидывался ни на что больше. Даже на старую сухую траву. Ибо огонь был магическим… особым…

Потери среди темных жрецов множились, но и мана, сгоравшая в крови Всеволода стремительно заканчивалась. А потом, как он был убежден, его ждал откат и падение без сил на землю. И он не успевал. Просто не успевал победить их всех.

Удар. Поворот. Шаг. Еще шаг. Отскок. И вот он за большим деревом, укрытый им от всех врагов на несколько секунд. Мгновение. Но тишины нет. Где-то там за его спиной идет бой.

Всеволод выглянул и обомлел.

С одной стороны полянки на темных жрецов, сгруппировавшихся и подготовившихся нанести коллективный магический удар по площади, напал демигрифон. Тот самый. Его «конь». Он его узнал. Почувствовал. А с другой стороны… наг. Большой такой. Крупный. Мощный. С очень необычной техникой боя. Он орудовал внушительных размеров не то совней, не то глефой. И совершал ей выпады с удивительными, присущими только змеям рывками. Крайне быстрыми и далекими.

В какие-то считанные секунды большая часть оставшихся темных жрецов оказалась уничтожена. Остальных добил Всеволод, когда те отвлеклись, обернувшись на шум битвы.

Последний удар.

Отсеченная голова темного жреца нелепо кувыркаясь покатилась по земле, а тело, без малейших рефлексий осыпалось, загремев словно груда костей в мешке. Мана закончилась. Всеволода начал бить озноб. Он осел на одно колено. Попытался подняться, опираясь на меч. Но руки задрожали, стремительно теряя силу.

— Не смей умирать! Слышишь?! — Прокричал наг.

— Кто ты? — Прохрипел Всеволод.

— Ар’дарон. Правнук Ар’дары. Твой кузен.

— Тебя послала Ар’дара?

— Нет. Я сам сбежал.

— Почему ты мне помогаешь? Мы ведь враги.

— Мы не враги. Мы противники. Были. Ты хочешь вытащить своего отца. Я — своего. У нас общее дело. Эта пернатая кошка, — кивнул он на недовольно фыркнувшего демигрифона, — подтвердит.

— Ясно, — из последних сил пошептал Всеволод. — Мне нужно отдохнуть. Это откат… — И свалился на траву рядом с последним поверженным темным жрецом. А его тело было раскалено так, что вспотевшая одежда исходила паром. Что немало напугало внезапных помощников. Ведь согласитесь — не каждый день вы встречаете человека… ну ладно, эльфа, настолько горячего, что на нем мокрая одежда просыхает в клубах пара…

Часть 3. Глава 8

Очнулся Всеволод намного быстрее, чем в первый раз. Суток не прошло. Рядом демигрифон и тот странный наг… кузен… и еда… еда… ЕДА!

Он бросился к мясу и вгрызся в него с совершенно удивительной страстью. К сырому. Вызвав тем удивление у Ар’дарона. Он как-то не ожидал, что синдар склонен к сыроедству. Еще большее удивление вызвало у него то, что челюсти Всеволода умудрялись вполне уверенно отхватывать крупные куски сырого мяса и перемалывать их.

— Кузен, — очумело спросил он, — ты в порядке?

— Несколько суток не ел, — с трудом оторвавшись от мяса, ответил наш герой и попытался взять себя в руки. Получалось с трудом. Живот надрывно урчал, а руки аж тряслись и непроизвольно тянулись к еде. Тяжело было. Но сдержался. Сходил умылся к ручью. Привел себя в порядок. А к возвращению уже и еду приготовили, зажарив ее магически.

Демигрифон был существом поистине всеядным. Одна беда — мощный клюв хоть и был чем-то чрезвычайно опасным в бою, но мало подходил для охоты на крупных животных. Поэтому демигрифон в природе был вынужден охотится на животных, существенно меньших чем он размеров. И, по возможности, кооперируясь с теми или иными существами, прежде всего разумными. Ведь его собственный уровень интеллекта был очень высок. Сам он говорить не умел, но прекрасно понимал речь на уровне ментальных образов. То есть, языки ему учить не требовалось для понимая всех, кто был способен мыслить. В общем, Гаврюша, как окрестил демигрифона Всеволод, был покладист, деловит, спокоен, а главное — предпочитал приготовленное мясо, а не сырое. Так что недоумевал от выходки нашего героя не меньше нага. Но объяснение его вполне устроило. Он с голодухи бывало, и кошек с собаками жрал. Живьем. Оголодал его друг, оголодал. Ну ничего, бывает.