Наследники Асклепия

Прошло одиннадцать или двенадцать лет. Мы уже около месяца были гражданами Израиля. По Закону о возвращении евреи здесь становятся гражданами, ступив на землю, завещанную нам Всевышним. Мой друг доктор Захар Коган пригласил нас на брит-мила, на обрезание своего младшего внука. Впервые в жизни мы присутствовали на таком торжестве. Я не представлял себе, что по этому поводу роскошный банкетный зал может быть заполнен таким количеством гостей. Более трех сотен.

Торжество уже было в полном разгаре, когда в зал вошел доктор Марк Тверской. Он подошел к нашему столику, поднял бокал с вином, попросил у притихшей аудитории внимания и начал:

— Главный хирург Киевского горздравотдела приказал мне обеспечить наркоз во время операции, которую будет делать доктор Деген. Больной из Москвы. Сын большого военачальника. У меня поджилки тряслись. Не из-за больного. Я был наслышан, что доктор Деген — страшный человек, инвалид Отечественной войны, что любое начальство он может послать куда угодно, так как у него в мозгу осколок, что он установил у себя армейскую дисциплину, что он даже может ударить своей увесистой палкой. И вот операция. Я еще не видел в операционной такой спокойной обстановки, такой атмосферы всеобщего уважения, такой доброжелательности. После операции доктор Деген пригласил меня к себе пообедать. Супруга Иона Лазаревича накормила нас чудесным обедом.

— Яичница с ветчинорубленной колбасой, — тихо прокомментировала жена. Марк улыбнулся и продолжал:

— Во время беседы, когда Ион Лазаревич чрезмерно восхищался моим наркозом, я сказал, что, в отличие от него, у меня нет будущего. Доктор Деген возразил мне, сказав, что будущее мое в Израиле. Вот когда я понял, что у него действительно в мозгу осколок. В то время не побояться сказать такое человеку, которого видишь впервые? Да и вообще, кто тогда слышал что-нибудь об Израиле? Более трех лет я в Израиле. Счастливых лет. И вот сейчас на этом замечательном торжестве впервые в Израиле я встретил Иона Лазаревича, моего благодетеля, человека, который подал мне мысль о моем будущем. Я произношу тост за его здоровье!

Мне очень приятно, что я тогда не ошибся, увидев будущее доктора Марка Тверского в Израиле.

На брит-мила я познакомил двух Тверских — Мордехая и Марка. Они понравились друг другу.

Марк заведует анестезиологическим отделением больницы. В бывшем Советском Союзе заведующий отделением был всего-навсего администратором. Эту должность мог занимать даже никудышный врачишко. На Западе заведующий отделением — это высококвалифицированный специалист, как правило — профессор. Авторитет Марка в Израиле непререкаем. Приехав с дипломом кандидата медицинских наук и автоматически получив третью степень — Ph.D., он не удовлетворился этим и на полтора года поехал в США, сделал там прекрасную экспериментальную работу, оформил ее в диссертацию, защитил и получил еще один диплом Ph.D., на сей раз уже американский.

В Израиле я узнал, что этот талантливый врач к тому же еще талантливый поэт. С удовольствием я перечитываю сборник умных эпиграмм, каламбуров и пародий на стихи различных поэтов, пародий порой добродушных, порой едких и очень злых. «Треп от забот иудейских» — так озаглавил Тверской-Ямской свой сборник. Надеясь не вызвать гнев автора, посмею процитировать одну из его эпиграмм:

Покойников лягая для проформы,

Меняются в Кремле руководители,Но остаются ленинские нормыВ отдельно взятом спецраспределителе.

А гонорар за операцию, замечательную курительную трубку по справедливости мне следовало бы разделить с наркотизатором Марком Тверским. Но как ее разделишь?

Научная продуктивность

В Израиле со многим нет проблем, написал я, говоря о циркумцизии. Но существуют проблемы специфические, которых нет ни в одной другой стране.

Есть, как выяснилось, одна общая проблема для всех стран — это врачи-ученые.

Порой, читая наш медицинский журнал «Арефуа» («Врачевание»), поражаешься не только качеству статьи, хотя она снабжена длиннейшим перечнем литературы, что свидетельствует о добросовестной работе, но и уровнем редакционной коллегии, которая нашла возможным опубликовать, прошу прощения, бред сивой кобылы. Но это, увы, не израильская монополия. Подобные статьи попадаются и в американских и в английских довольно солидных журналах. В таких случаях я вспоминаю высказывание Джеймса Уотсона (James Watson), получившего Нобелевскую премию вместе с Криком за открытие двойной спирали дезоксирибонуклеиновой кислоты: «Большое количество ученых не только ограничены и тупы, но также просто глупы». Не очень многое к этому добавишь.