Наследники предтеч(Обновление от 22.10.2008.)

Почти не капризничая, двое мальчиков быстро заслужили симпатию всех мужчин, Игорь даже выразил готовность помогать за ними ухаживать и кормить, чем и занимался иногда, если мы хотели отдохнуть. Его помощь очень меня порадовала, потому что по мере того, как к Диме возвращались силы, увеличивался его аппетит, и я начала опасаться, что молока на двоих у меня все же не хватит.

Вера, Вероника и Света за это время разродились здоровыми чистокровными девочками. Чистокровные дети оказались гораздо капризнее полукровок, чуть что их не устраивало – начинались слезы и крики. Когда я находилась рядом, Рысь тоже могла покапризничать, но стоило ее оставить одну – сразу затихала и засыпала.

Честно говоря, иногда, сильно устав, я пользовалась этим приемом, хотя обычно старалась не злоупотреблять и не лишать дочь материнского общества. На тринадцатый день жизни у Рыси открылись уши, а на пятнадцатый – глаза. В тот день она впервые подарила мне улыбку. Малышка по-прежнему большую часть времени спала, но в краткие периоды бодрствования начала ориентироваться, например, узнавать меня еще до того, как я брала ее на руки.

Греясь в лучах утреннего солнца, я наблюдала за зеленокожим, который все еще не отказался от идеи изучить наш внутренний животный мир, и размышляла. У Росса живет тот же вид червей, который минимум два раза вызвал серьезное, угрожающее жизни заболевание. У других "людей" нашего плота – тоже. Можно предположить, что большинство сплавляющихся заражены этим паразитом. Тогда почему дней через двадцать после отплытия все, имеющие некоторые, не слишком сильные, признаки болезни, поправились? Да, кстати, и цитадельские тоже перед разделением уже выглядели гораздо здоровее. Почему сейчас среди окружающих меня людей нет больных? Факт, конечно, радостный, но он означает, что одних глистов недостаточно для возникновения непроходимости кишечника. И у цитадельских, и в том лагере, к которому я присоединилась, наблюдалась нехватка продуктов питания.

Голод вызывает ослабление организма, оно – болезнь. Это хорошо сочетается с тем фактом, что в нашем лагере голодание не вступило в полную силу, тогда как цитадельские действительно серьезно от него пострадали – соответственно, и больных у них больше. Стоп, не получается. Насколько я помню, в нашем лагере были отдельные группы, пораженные сильнее остальных, и посвященные в них не входили! Зато болели почти все махаоны и еще кто-то.

– Игорь, а ты случайно не знаешь, как махаоны жили до начала сплава?

– Нормально, а что?

– Нет, мне конкретно интересно: голодали ли, чем питались, какой лагерь устроили, болели ли…

– Да нет, они совсем не голодали, потому что рыболовы отменные. И лагерь хороший был, чистый… – я махнула рукой, показывая что можно не продолжать.

Отменные рыболовы! Поскольку в лагере было не до разносолов, наверняка они питались преимущественно рыбой, как и цитадельские. И так же, как и цитадельские, страдали непроходимостью…

– Росс! – от моего вопля зеленокожий вздрогнул и, оторвавшись от микроскопа, одарил меня недовольным взглядом. – Тот человек, которого ты оперировал первым…

Вы были знакомы?

– Да, и что?

– У меня такой вопрос: он случайно не отличался какими-то особыми пристрастиями в питании? – любую гипотезу лучше надо подтвердить, а только потом высказывать.

– Да, был у него заскок: он почти растительной пищи не ел. Все мясо да рыба, рыба да мясо… как только не надоело.

– Рыба! И махаоны, и цитадельские, и твой знакомый питались преимущественно рыбой! – радостно заявила я. – Так может дело не в глистах, а в рыбе? Или в несбалансированном питании. Ведь мы тоже рыбу едим и ничего, здоровы.

– Ну знаешь, ты осторожней с выражениями, а то я вообще ее есть перестану, – честно предупредила меня прислушивающаяся к нашему разговору Юля.

– Кстати, у меня есть идея насчет репеллента, дурацкая, правда… – окрыленная успехом, высказала предположение я.

– И? – заинтересовался Игорь.

– Меня мухи не кусают. Если взять, например, немного моего пота и намазаться…

– Мне кажется, это не выход, – неодобрительно покачала головой Надя.

– А я согласен быть подопытным кроликом! – поддержал мою инициативу Игорь.

Собрав немного пота, математик размазал его по своей ноге. От кровососов мой пот действительно помог отлично, вот только сам вызвал сильную аллергическую реакцию: уже через час кожа на ноге Игоря воспалилась и покрылась многочисленными мелкими пузырьками с прозрачной жидкостью.

– Прости, я должна была думать раньше, что если мухи меня не едят, для этого должны быть весомые причины, – покаялась я.

– Я сам вызвался, – утешил меня Игорь. – Жаль, но этот вариант репеллента нам однозначно не подходит.