Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

Статный, подтянутый, неброско одетый хозяин Атии, несмотря на свои сорок семь, оставался красивым мужчиной. Тёмные волосы, недавно начавшие покрываться серебром, ярко зелёные глаза, тёмная бородка с проседью.

Ишмерай ярко улыбнулась в ответ, остановила коня, ловко спрыгнула на снег и с возгласом радости бросилась герцогу на шею.

— Если бы твоя матушка сейчас увидела, как ты изволишь ездить верхом, она бы сжила меня со свету, — пробормотал Его Светлость Гаральд Алистер Праций, обнимая дочь.

— Ах, батюшка, не сжила бы! — смехом засеребрилась Ишмерай, щекой прижимаясь к груди отца. — От счастья она потеряет дар речи, как только тебя увидит!

— Все ли здоровы?

— Все, — кивнула Ишмерай, отходя от отца на шаг и заглядывая в его лицо. — И ждут только тебя. Но мы полагали, ты приедешь завтра.

— Меня не было три недели, я решил не задерживаться.

— Матушка так обрадуется!

Изумрудные глаза герцога засверкали ярче, но после метнулись мимо дочери вдаль, к Марку.

— Ах да, здесь и твой дружок… — делано улыбнувшись, пробормотал герцог не слишком довольным тоном и направился навстречу к гостю.

Ишмерай заглянула в карету, уперла руки в бока и процедила, обращаясь к неподвижной фигуре, сидевшей в углу:

— А ну выйди и поздоровайся со старшей сестрой!

— Если бы не матушка и Атанаис, я бы вовсе остался в Кеосе, лишь бы не терпеть тебя в своём доме, Ишмерай, — послышалась оттуда холодная отповедь.

— Ах ты, паршивец! — зашипела она и за ухо из кареты вытянула тринадцатилетнего наследника Атии. — Я скучала по этому спиногрызу целыми днями, а он даже не желает поприветствовать меня!

Гаспар Алистер Праций был высок, крепок, темноволос, зеленоглаз и ни черты не взял от своей матери. Вероятно, именно таким был в детстве сам герцог.

— Какой ты у меня нарядный! — восхищённо пробормотала Ишмерай, быстро сменив гнев на милость, хорошенько осмотрела младшего брата, его ладный колет и ремень, и крепко прижала к себе, от души расцеловав в обе щеки.

— Ишмерай, прекрати! — негодующе запротестовал мальчик, тщась избавиться от безудержных сестринских ласк. — Я тоже рад тебя видеть, только не надо!..

— Ты правда рад меня видеть? — довольно промурлыкала девушка, чмокнула его в щеку еще раз и отпустила, шутливо пихнув.

Тем временем, герцог Атии подошёл к Марку и учтиво поклонился ему, младшему из двоих сыновей короля Карнеоласа, выцедив:

— Ваше Высочество!

— Ваша Светлость! — с улыбкой проговорил Марк и замялся.

Принц смущался каждый раз, когда герцог Атии, которого он глубоко уважал, в доме которого гостил множество раз с самого раннего детства, кланялся ему. Он любил герцога Атии, будто второго отца, несмотря на его видимую строгость и холодность.

— Ваша Светлость, — поклонился герцогу могучий Марцелл, который нянчил Ишмерай почти с младенчества, охранял её и учил обращаться с оружием.

Герцог с улыбкой хлопнул его по плечу и вновь обратил к принцу свои чудесные глаза, объявив:

— Честь принимать вас здесь, Ваше Высочество.

— Честь для меня, Ваша Светлость, — возразил Марк. — Каким вы оставили моего отца?

— Король в добром здравии и намеревается удостоить нас чести прибыть в Атию в гости.

— Король приезжает к нам! — Ишмерай захлопала от радости в ладоши.

— И я должен вернуться домой поскорее, чтобы предупредить о приезде столь важного гостя. Чем раньше я объявлю об этом, тем меньше вероятность того, что герцогиня перевернет весь дом вверх дном.

Гаспар радостно бросился к принцу Марку, учтиво ему поклонился и сразу начал занимать своего венценосного друга рассказами.

Герцог всегда был очень внимателен, поэтому, не пройдя и нескольких шагов, он внезапно остановил коня Марцелла, отодвинул край потника, вытащил кистень и обернулся к своей дочери с застывшим строгим вопросом на лице.

Ишмерай всегда боялась этого взгляда. Гаральд Алистер долго смотрел на дочь, а после перевел глаза на Марцелла, который съёжился под этим взглядом, будто мальчик.

— Ах, батюшка! — поторопилась воскликнуть испуганная, но хитрая Ишмерай, знавшая, что отец всегда защитит ее от куда более страшного гнева матери. — Марцелл не виноват!

— Разумеется, не виноват, — хмыкнул герцог, разглядывая оружие. — Я просил тебя никогда более не брать это в руки. Ты хорошо владеешь кинжалами Эрешкигаль. Этого тебе не достаточно?

— Матушка не любит, когда я беру ее кинжалы… — обиженно пробормотала Ишмерай, по-детски надув губы.

— Потому что Ишмерай плохо себя ведёт, — елейно шикнул ей на ухо Гаспар и получил от нее пинка за свой выпад.

— По мне лучше кинжалы Эрешкигаль, чем… — герцог спохватился. — Что у тебя с мечом? Что скажет Марцелл? Она прилежная ученица?

— Нисколько она не прилежная! — ворчливо запротестовал Марцелл, всегда говоривший герцогу правду. — Она прилежная лишь в том, что доставляет ей удовольствие! — он с отвращением поглядел на кистень.

— Сам же научил меня обращаться с кистенем! — в свою защиту пробурчала дочь герцога.

— Почему бы тебе не найти более пригодное для барышни дело?