Наследники Тимура

— Эх! — тяжело вздохнул Игорь и стал щипать кончик своего носа, который и без того был красным, — так ему досталось сегодня.

Костя с сочувствием посмотрел на товарищей, развел руками:

— Ведь вот какое дело, а? Был с нами Гриша Буданцев — и вдруг… трах-бах… нет!

Никто даже не улыбнулся.

Их догнали девочки. В руках они держали добрых полдюжины эскимо.

— Ребята, подсластите горечь разлуки! — сказала Тося, протягивая мальчикам эскимо. — Кто хочет?

— Буданцев любил мороженое, — сказал Костя и вздохнул. — Не догадались купить в дорогу. Шляпы!

— А помните, как Гриша однажды… — начал было Толя и замолчал, услышав у себя за спиной судорожное всхлипывание.

Он обернулся.

Сзади шла Наташка, кусая носовой платок. В руке у нее таяло и расползалось по пальцам мороженое.

— Что с тобой, Наташа? — спросил Силаев.

— А ничего такого! — живо ответила за нее Тося. — Она у нас девочка нервная и впечатлительная. Не может видеть, когда даже чужие люди уезжают. Ее просто нельзя брать на вокзалы. Рёва!

— Грише тоже невесело, — сказал Игорь. — Когда еще новых друзей-то приобретешь, правда?

— Конечно! — согласился Толя. И они опять заговорили о Грише.

Видно, не так-то было просто и легко примириться с мыслью, что его больше с ними нет.

Эпилог

Над входом в клуб горят огоньки неоновых ламп, — красный и голубой.

Их можно увидеть и в холодный зимний вечер, и сквозь сетку туманного осеннего дождя.

Они горят всегда.

И даже тот, кто привык околачиваться без дела и развлечений, увидев свет, идет на огонек. Идет, может быть, так просто, из любопытства.

Пожалуйста! Здесь дверь не закрыта ни для кого.

Не пугайтесь дежурного, что стоит при входе с красной повязкой на рукаве. Он не строг и не спросит билета.

Здесь билеты отменены.

Увидев вас, он, может статься, забудет сказать: «Добро пожаловать!» Но вы не смущайтесь! Заходите!..