Наследники земли

– Он совсем еще ребенок! – не выдержала женщина в задних рядах. – Вот она, доблесть войск короля Хуана!

Один из солдат хотел разобраться и с нею, но офицер его удержал и приказал вести Арнау к эшафоту; старик успел оглянуться и увидел, как женщина опустилась на колени возле Уго; тот, избитый, лежал на земле, прижимая обе руки к животу. Мальчик стонал сдавленно и глухо, лицо его искривилось от боли.

– Арнау Эстаньол! – возгласил рыцарь в красном с золотом наряде, как только офицер вытолкнул старика на помост. – Предатель королевства!

Два городских советника подошли ближе, чтобы выяснить, за что задержали Эстаньола, известного и любимого всей Барселоной, но застыли, услышав такое обвинение. Горожане, начавшие было расходиться, остановились и снова смотрели на эшафот.

– Кто это сказал? – смело выкрикнул член Совета Ста, немолодой красильщик, очень пузатый и немыслимо наглый.

Советники, знатные горожане и купцы осудили дерзость красильщика суровыми взглядами. Только что на глазах у всех обезглавили двух видных сподвижников покойного короля, и не было для этого иной причины, кроме мести; королеву Сибиллу пытали без законных оснований; другие соратники Педро Церемонного и его придворные находились под судом, и жизнь их зависела от прихоти больного монарха, возомнившего, будто его околдовали; а сейчас зарвавшийся красильщик посмел оспаривать действия новых слуг правосудия.

Ответ не заставил себя ждать.

– Это сказал король Хуан! – ответил вельможа в красном. – И от его имени это говорю я, Женис Пуч, граф де Наварклес, Первый капитан королевского войска!

Красильщик втянул толстую голову в плечи.

– Арнау Эстаньол! – повторил Пуч. – Грабитель и ростовщик! Еретик, скрывшийся от святой инквизиции! Предатель короля! Предатель Каталонии!

Ненависть, прозвучавшая в этих обвинениях, снова заставила горожан отшатнуться от помоста. Да как такое возможно? Граф не имеет права чинить такой произвол.

– Приговариваю тебя к казни через отсечение головы! Все твое имущество конфискуется!

По толпе прокатился негодующий ропот. Граф де Наварклес приказал солдатам обнажить мечи.

– Сукин сын! – Уго снова оказался на ничейной земле, между солдатами и горожанами. – Паршивый пес!

К выкрикам Уго внезапно добавился тонкий пронзительный визг. Какая-то женщина локтями прокладывала себе дорогу к помосту. Это была Мар – значит кто-то успел ее предупредить.

– Взять ее! – приказал офицер.

Только в этот момент, увидев, что его жена лягается, вопит и вырывается из рук солдат, Арнау попытался оказать сопротивление страже. Женис Пуч сам ударил старика по лицу – наотмашь, походя, будто наказывал скотину, и повалил его с ног.

В ряду вельмож на помосте раздались смешки.

– Сволочь! – Теперь Уго смотрел на старуху, которая беззубой слюнявой улыбкой приветствовала падение Арнау на дощатый настил.

– Заткните этого безумного мальчишку! – приказал Женис.

Исполнить приказ было не так-то просто: Уго, считая старуху в портшезе главной виновницей происходящего с Арнау, продолжал ее поносить:

– Стерва! Уродина! Мерзостный мешок с костями!

– Да как ты смеешь?

Знатный юнец, едва ли достигший двадцати лет, светловолосый, хорошо сложенный, в синей котте дамасского шелка с меховой оторочкой, в лосинах тонкой кожи и туфлях с серебряными пряжками, в коротком плаще и с мечом на поясе, отделился от группы рыцарей. Но, приближаясь к Уго, он даже не коснулся рукояти меча, а просто подал едва заметный знак. На мальчика сразу же набросились двое: слуга и солдат, и исколошматили его палками.

– На колени! – велел юный вельможа.

Слуга схватил поверженного Уго за волосы и поставил на колени, задрав ему голову. Лицо мальчика было залито кровью.

– Проси прощения, – приказал вельможа.

За багровой пеленой перед почти ослепшими глазами Уго смутно различил стоящего на помосте Арнау. Старик призывает его не сдаваться? Уго сплюнул слюну пополам с кровью.

Юноша схватился за рукоять меча.

– Довольно.

Маргарида Пуч сумела выговорить свой короткий приказ. Граф де Наварклес понял, что имеет в виду его тетушка. Какой-то сопляк-оборванец не должен испортить удовольствие от мести, осуществить которую им предоставил счастливый случай. А если из-за этого мальчишки барселонцы поднимут мятеж? Арнау – знатный горожанин; его следует казнить незамедлительно. Если вмешаются городские советники, все может пойти прахом, а граф столько лет дожидался этого момента! Его совсем не заботило, что потом скажет король: он как-нибудь найдет убедительное объяснение.

– Отпустите его! – приказал граф. – Ты что, не слышал? – пригрозил он своему племяннику, который уже вытащил до середины меч из ножен.

– В следующий раз тебе так не повезет, слово Рожера Пуча, – пообещал юнец и картинно разжал пальцы: меч скользнул в ножны.

Как только Рожер вернулся на свое место, двое бастайшей поспешили поднять мальчика с земли. Они хотели унести его прочь, но Уго не давался.

– Арнау, – пробормотал он чуть слышно.