Наследница двух родов

– Венториэль перебрался в тело солдата, которому я приказал охранять Вентиру ценой своей жизни, если потребуется. За все дни, что он провёл в обществе Вентиры, он не один раз пытался вселиться в неё, но если для человека без зелёных глаз достаточно прикосновения, то с ней этот фокус не сработал. Она сама должна была позволить ему это, но я не понимаю, чего он пытался добиться. Воскреснув после пыток, Вентира была слишком сильна и вытеснила бы его из своего тела достаточно быстро, – фигура словно покачала головой, капюшон качнулся в такт его движениям. – Это не входило в план, вот любят они всё портить, а мне пришлось импровизировать, – услышав эти слова, Аиона расслабилась, а существо в балахоне продолжало. – Ещё и Алист слишком рано отдал ей свою силу. Её разум не выдерживает такой мощи, и чем дольше он будет находиться в этом теле, тем быстрее он перестанет существовать, – продолжила фигура, а я чувствовал себя здесь лишним. Знакомство с Богами нос к носу, никогда ничего хорошего не приносило, ну, если не брать в расчёт удовольствие с блондинкой, когда я ещё не знал, кто она такая.

– Ты же можешь забрать у неё эту силу. По своей составляющей она аналогична твоей, только ты можешь это сделать из всех нас, – нахмурилась Аиона, пытаясь рассмотреть девушку на кровати со своей позиции, но я знал, что от двери ей почти ничего не видно.

– Ты правда хочешь это обсуждать при нём? – существо в балахоне намекало на меня, и Богиня войны всего на секунду окинула меня взглядом. Вот теперь я уже собирался выставить руки ладонями вперёд и сказать, что ухожу, но Аиона меня опередила.

– У него зелёные глаза я сотру ему память, – спокойно отозвалась она и выжидающе посмотрела на собеседника.

– Могу, – кивнула фигура, – но тогда при уничтожении мира я потеряю их обоих. Для Венториэля нет другого бессмертного тела, а разум Вентиры слишком слаб даже для её спасения, – заявило существо в балахоне, и чуть приподняло другую руку. В белых и тонких пальцах я смог разглядеть очертания бирюзового кленового листа и сразу узнал ту самую фибулу, которую ревностно охранял Риан и хотел вернуть себе отец Вентиры два года назад.

– И что теперь? – спросила Богиня, проходя мимо меня к фигуре.

– Теперь всё зависит от неё, – проговорила фигура, но на секунду замолчала. – Или ты про Лайсера? Я тоже его слышал, о разрыве клятвы знают все, и он очень скоро устроит сбор. Ты со мной? – фигура посмотрела на Аиону, а та перевела взгляд сперва на собеседника, а затем обернулась на меня. Под взглядом её зелёных глаз мне стало как-то неловко, а уйти мне хотелось уже очень давно, но я боялся пошевелиться. Опустив взгляд в пол, женщина снова посмотрела на фигуру в балахоне.

– Кто ещё?

– Это важно?

Развернувшись, Аиона стремительно подошла ко мне и застыла напротив, склонив голову. Вот сейчас мне стало действительно неуютно здесь находиться, и почему-то сразу подумалось, что сейчас она либо убьёт меня, либо сотрёт память, как заявила собеседнику.

– Твой король умирает на полу в гостиной, я сделала всё, что смогла, прижгла его рану, но ему всё ещё нужна помощь. Не хочешь сбегать за ней? – разговор, который она собиралась вести с существом в балахоне, больше не предназначался для моих ушей. Посмотрев в глаза блондинке, я кивнул, а внутренний голос подсказывал, что больше я её не увижу, если вообще вспомню, что когда-то видел. Развернувшись, я направился к двери.

– Зеланис, – окликнула меня Аиона, и когда я обернулся, её лицо было настолько серьёзным, что я в четвёртый раз за последний час решил, словно мне конец. – Попроси всех, кто тебе дорог, не рожать детей, никогда. Так будет проще, – заявила она и махнула рукой на дверь. Я не понял её слов, просто кивнул и поспешил убраться от Богов подальше, да и жизнь Риана пока ещё стоило попытаться спасти. Бросившись на поиски хоть кого-нибудь живого в этом поместье, я хотел понять, что всё это могло бы значить, но моих знаний не хватало и пришлось смириться с собственным незнанием будущего.

Глава 18. Правда или ложь

Вестница конца.

“Потолок был из тёмного дерева, массивные балки скрещивались друг с другом, образовывая глубокие квадраты, внутри выложенные мелкими досками с вырезанными на них узорами. Готова поклясться, я никогда прежде не замечала, что сверху на меня смотрят аккуратные кленовые листы, объединённые ровными и грациозными линиями. Интересно, это бывший жених отдал дань традициям моего рода, и приказал вырезать их там или они были здесь ещё раньше? Меня это никогда не интересовало, но вот почему вдруг стало настолько важным сейчас, что я не могу оторвать глаз от изображения листов, изучая каждый изгиб, углубление и перекрещение? Не знаю.