Наследница двух родов

– Я заставил её поверить, что она сама этого хотела, что у неё есть шанс победить, что она достаточно сильна для этого, и главное, я дал ей стимул, иначе твоему разуму пришлось бы столкнуться со стеной её сопротивления, и вот тогда у неё был бы шанс победить, но не после моих махинаций, – пройдясь по комнате, Бог смерти развернулся лицом к собеседнику, а полы его балахона плавно крутанулись по воздуху, описывая дугу и облизывая ноги. Смотря на него, Венториэль на самом деле восхищался другом и не мог понять, как когда-то, всего чуть больше двадцати лет назад, мог его ненавидеть. Просто тогда он не помнил тысячелетия их дружбы.

– Я – Бог смерти, друг мой, моя работа – заставлять людей делать то, что они не хотят, причём заставлять так, что они будут считать, словно это их собственное решение и они приняли его сами. Мне по природе положено очаровывать и вести за собой, иначе, какой из меня проводник душ в мир мёртвых? – он на секунду замолчал, и только Венториэль хотел ответить, продолжил. – Я не виноват, что она не смогла устоять. Даже несмотря на то, что я никогда не обещал ей, что спасу от уничтожения мира в том ключе, в каком она это понимала.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что я сдержал слово, хоть все вокруг могут сказать иначе. Если её дочь не бессмертна, то она проживёт полноценную жизнь, благодаря условию, что мы поставим Лайсеру. Нас поддержат остальные и будет пятеро против двух. Если же бессмертие всё же передалось девочке по наследству, то мы всегда можем поделиться с ней силой и сделать одной из нас – и тем самым спасти, а значит, в этой части я выполнил своё слово. Дочь Вентиры будет жить, а это, главное, что ей было нужно, – в словах Хенорпа был смысл, и Венториэль был вынужден с ним согласиться.

– Но она сама, – произнёс он и запнулся из-за взгляда зелёных глаз, скользнувших по лицу и остановившихся на его собственных, вернее, даже лишь одном – том, который прежде всегда был карим.

– Она сама сейчас пребывает в мире, что для неё создал наш добрый друг, Мидин. Я заглядывал туда, и там на самом деле прекрасно, и она счастлива, но это не главное, – он достал из складок балахона фибулу в виде кленового листа. Ту самую, что была тюрьмой сперва ему самому, а затем и Венториэлю, и продемонстрировал её другу, протянув руку. – Она здесь, и ей ничего не грозит до уничтожения мира. А когда мы дойдём до этого, то я знаю способ, как сохранить жизнь и ей, но умолчу о нем, ведь никогда и никому не стоит раскрывать всех своих планов.

– Хочешь сказать, что сделал всё, чего она хотела, но перевернув это с ног на голову? Если она узнает…– начал было он, но Хенорп покачал головой.

– Если она узнает, то всё мне простит и бросится на шею с поцелуями. Такова сущность людей, с романтической ерундой в голове, а особенно тех, кто ей живёт, как твоя дочь. Её предупреждали о сущности Велианта Криста – итог, у неё дочь от него. Её предупреждали обо мне, и не кто-нибудь, а сама Богиня войны ляпнула такое, из-за чего я очень боялся потерять всю проделанную работу и достигнутый результат, но нет, Вентира и это пропустила мимо ушей, ведь уже успела влюбиться. Любовь делает людей слепыми, друг мой, тебе ли этого не знать, и они перестают мыслить здраво, чем я постоянно пользуюсь, получая от них то, что нужно мне. Твоя дочь по уши влюблена в меня, и сейчас находится в мире грёз, где я рядом с ней и никогда её не оставлю, что эту любовь лишь усилит. Даже если мы освободим её и всё расскажем, она сама исказит правду и обернёт её так, что у меня якобы не было выбора и я поступил так ради неё, – от произнесённых Хенорпом слов волна мурашек прокатилась по спине Венториэля, под новой шёлковой рубашкой, сшитой специально для принцессы Вентиры Кленской. Да, друг восхищал его, но и одновременно пугал, но он обрёл новое тело только благодаря ему и теперь был в неоплатном долгу. Оттого следовало сделать всё, что требовал Хенорп.

– Что будем делать с глазом? Он не вызовет подозрений? – перевёл тему Бог тьмы, снова повернувшись к зеркалу, а собеседник убрал фибулу в складки балахона и подошёл к нему сзади.

– Вызовет, но мы можем его вырезать, хотя бы на время твоего притворства, и объяснить это тем, что это работа Венториэля, а ты ещё не умирала для его восстановления, – пожал плечами Бог смерти, с любопытством рассматривая отражение тела девушки, так наивно поверившей ему.

– Но Риан был там, он видел, что её глаз был цел.

– Риан сейчас борется за свою жизнь, ты не хило его отделал, а Лайсер отказался прийти и подлатать, Аионе пришлось прибегнуть к собственным методам. Даже если он что-то и заподозрит, то забудет об этом после очередной порции дурманящего напитка, – с этими словами Хенорп развернул друга к себе лицом и поднял руку, словно собираясь вырезать глаз пальцем.