Наследница Магдалины

Три месяца после падения Безье были очень трудными. Мать была потрясена смертью отца и просто замкнулась в себе. Горе истощило ее, и теперь она уже не в состоянии была сдержать новые удары, которые ежедневно преподносила жизнь. Она облачилась в простое синее платье катарского покроя и пристрастилась к чтению манускриптов, присылаемых ей Жеральдой Лаворской.

Клер обрадовалась тому, что у нее хоть к чему-то стал проявляться интерес, и вскоре тоже приобщилась к чтению катарских писаний. Итак, его женщины, его семья нашли себе свое собственное убежище, захлопнув дверь перед самым носом Рауля. Неужели они не понимали, что ему тоже худо? А может быть, после того, что случилось в Безье, они просто не хотели его видеть.

Его грудь вздымалась и опускалась под мокрой рубашкой. Закрыв глаза, он пожелал, чтобы та, другая женщина его снов, пришла к нему. Порой она посещала его. Зыбкая тень Мечты. Он чувствовал на себе ее взгляд, то, как легко она задевает его кончиками своих распущенных волос, воздушные прикосновения ее рук. Душа ее ласкала его душу подобно голубиным крыльям. Но ее визиты были непредсказуемы и кратки и, кроме радости, только лишний раз тревожили его.

B последнее время лишенный брачной постели Рауль стал живо представлять себе не только ее глаза и волосы. Он думал о ее руках, ласкающих интимные части его тела, о нежных податливых губах. Как-то раз, обезумев от отчаяния, Рауль посетил один из публичных притонов Тулузы. Опытная шлюха с пониманием отнеслась к его беде. Молодые люди, жены которых были на сносях, частенько заходили в «мезон лупанар», двери которого в последний раз закрылись за ними девять месяцев назад.

Испытав физическое облегчение, но так и не сняв с души тяжелого камня, Рауль решил более туда не ходить.

А тем временем война бушевала на землях Тренсеваля. После краткой осады пал Каркассон. Городские колодцы высохли на небывалом зное. Правда, на сей раз горожан — катаров и католиков — оставили в живых. Просто все то, чем они прежде владели, перешло в собственность победителей. Граф Тренсеваль был захвачен в плен и помещен в темницу де Монфора. У графа остался наследник — двухлетний ребенок.

Нарбонне удалось спастись от полного уничтожения лишь после казни собственных еретиков. Среди них были и монахини, спасенные Раулем и Беренже в Безье. Все эти женщины погибли в страшных мучениях, их заживо сожгли на костре за их убеждения. В тот день, когда молодой Монвалан услышал об этом, вечером он направился в тулузский бордель. После того как шлюха покончила с ним, он напился до полного бесчувствия. Но когда открыл глаза в тусклый серый рассвет, все оставалось по-прежнему. Рауль думал, что детство его умерло в Безье, но он ошибся. Оно умерло в тулузском публичном доме брошенной на пол пустой флягой.

Рауль уставился на висевшую на шесте кольчугу. Ее ячейки сверкали, будучи как следует надраены смесью песка и уксуса. Рядом стоял прислоненный к стене меч. Инкрустированный ремень был намотан на ножны. Довольно мрачная компания. Каждый день он тренировался, нанося удары по деревянным чурбакам. Укреплял мышцы, о существовании которых прежде не ведал. Каждый день он объезжал с дозорными замок, проверяя слабые места в обороне. Порой его одолевало чувство бессмысленности напрасных стараний. Он взял на себя роль библейского Давида, решившего сразиться с Голиафом, но в отличие от легендарного героя Рауль не верил в чудеса.

Встав с кровати, он стянул с себя мокрую рубашку и, скомкав ее, вытер с тела пот. И вновь на глаза ему попалась рукоятка меча. Ее венчал бронзовый шар, а для того чтобы пальцы не соскальзывали, она была обмотана красными и желтыми нитями. Яркие пятна поплыли у Рауля перед глазами, и стена, у которой стояло оружие, превратилась в белое ничто. Краем глаза он увидел, как серебряное пламя лижет его кольчугу. Кровь застыла в жилах Рауля, и страх парализовал его тело. В ушах зазвучал чистый отчетливый голос: «Враги уже рядом. Будь бдителен». И вдруг на какое-то мгновение он увидел в бронзовом шаре рукоятки меча виноградник и рубящихся друг с другом конных всадников. Через секунду видение исчезло. Грудь саднило, Рауль с трудом сделал глоток воздуха, в его широко раскрытых глазах застыли слезы. С улицы долетала перебранка конюха с оруженосцем. Нет, нет, ему не показалось. Голос той женщины из снов по-прежнему звучал в его ушах. Она указала ему на меч и кольчугу и вовремя предупредила.

Натянув заскорузлую рубаху, Рауль крикнул слуг, чтобы они поскорее надевали на него доспехи. Когда он зашел в покои Клер, его встретила Изабель. Девушка явно удивилась, увидев его во всеоружии. Не говоря ни слова, Рауль прошел в комнату. Его мать как раз убирала в сундук постельное, и ему бросилось в глаза, насколько она похудела.