Наследница неба (ЛП)

Правительство Ашры собиралось по кусочкам, словно Феникс, такому нас учили в детстве. Старейшины были перьями, окружавшими народ бьющееся сердце Феникс правдой и светом. Некоторые выбивались короткими хохолками, в случае Посвященных. Остальные были большими крыльями и длинным хвостом, и они несли нас на своих спинах по ветру к солнцу. Когда рождался ребенок, Старейшины приходили в дом и благословляли малыша ритуалом приветствия и дарами. Старейшины изучали летописи, чтобы помочь нам служить Феникс, чтобы беречь парящий мир, что она доверила нам. Их уважали и встречали теплом, когда они путешествовали по плавающим континентам нашего мира. Ашра, Буруму, Нарту и Парящие острова. Нарту и Парящие острова были такими далекими и маленькими, что обычно объединялись. Там жили только ученые и Старейшины на пенсии.

После Старейшин шла Элитная стража. Они прибывали из Буруму на дирижабле, что пролетел над Элишей и мной. Элитная стража была острыми когтями Феникс, они оберегали нас от опасности, хотя сейчас лишь на словах, а в прошлом от угрожавших нам монстров. Во времена Отрыва они собрались, чтобы защищать оставшихся людей. И теперь служили напоминанием и силой против будущей опасности, если таковая будет. И мы тогда поддержим их.

Саргон жил в Буруму и был лордом, хотя статус его был ниже, чем у моего отца. Он Глаз Феникс, следящий за бедами. А они бывали в прошлом, ведь Буруму маленький остров с ограниченными ресурсами, порой атмосфера там накалялась. Но мы не хотели возвращаться к тем темным дням, потому до ужасов не доходило.

И мой отец, Царь. Он клюв Феникс, говорящий правду и ведущий нас в будущее. Его слово закон. Он жил здесь, в Улан, в цитадели, и город хоть и был меньше, чем Буруму, но был спокойным и обеспечивал ему тишину, чтобы ничто не мешало ему править нами.

А я? Я его наследница. Я Вечное пламя, которым вспыхивает Феникс, надежда на будущее для нашего парящего мира.

Все эти символы были и на моем головном уборе. И потому весил он очень много.

У моего отца было кольцо на голове, украшенное золотистыми перьями, с него узором свисали перышки солнечной птицы. Он улыбнулся мне, у глаз появились морщинки, и хотя на моей голове было сто фунтов, на сердце груз был весом с двух меня. Я улыбнулась в ответ.

- Пепел, дитя, - вдруг сказал он. Твоя нога!

Заметили. Я не могла опустить взгляд из-за головного убора, но почувствовала, как слуги поднимают мою ногу, протирают ее тканью. Возможно, краями собственных туник.

- Потеряла туфлю по пути, - застенчиво сказала я.

Двери в конце зала распахнулись, вошли двое Старейшин-Посвященных.

- Ваше Величество, - обратились они к отцу, к Царю. Если позволите.

- Да, - он с тревогой взглянул на меня. А потом рассмеялся. Вторую туфельку надо было тоже потерять, - сказал он.

Слуги переглянулись.

- Сэр, но Старейшина Абан

- О, он увидится со мной позже, если выдержит повышения давления.

Я любила отца, а он любил меня.

Я сбросила одинокую туфельку и прикусила губу, чтобы сдержать довольную улыбку при виде лиц слуг и Посвященных. Отец быстро пожал мои пальцы, ему передали красную летопись с позолотой на обложке, и церемониальный предмет вложили в руки и мне золотистый жезл с алым пером на конце, что касалось края рукава.

Я прошла за отцом по коридору, мы вышли на ступеньки цитадели. Солнечный свет слепил после темноты коридоров. Барды играли на струнах арф, гудели рожки, толпа приветствовала Царя. Отец выглядел величественным и добрым, пока спускался по ступенькам к людям. Я ждала в дверях и смотрела на него. Алые флаги развевались на ветру, и большая статуя Феникс возвышалась во дворе. На ее шее висели гирлянды цветов, а красные и оранжевые букеты лежали у ее ног.

Порой это казалось мне смешным, но летописи и моя гувернантка всегда говорили, что без нее люди погибли бы, их поглотили бы монстры, заполнившие землю внизу. Она спасла всех нас своей жертвой, и после этого мы каждый год праздновали Отрыв, почитая память нашего спасения от неминуемой смерти.

Отец подошел к Старейшине Абану, что стоял во дворе, рожки загудели громче, толпа смотрела на меня. Я глубоко вдохнула, крепко вцепилась в жезл с пером и медленно пошла по каменным ступеням босыми ногами одна была чистой, другая грязной, хоть ее и пытались оттереть. Я хотела увидеть реакцию Абана, но знала, что должна смотреть прямо в толпу, улыбаясь и выглядя мудрее, чем я себя чувствовала. Ступени были шершавыми, царапали подошвы ног. И хотя светило яркое солнце, каменные ступени были прохладными из-за разреженного воздуха в Ашре.

Толпа и барды притихли, глядя, как я спускаюсь. Я думала, как смешно буду выглядеть, если упаду головой вперед, или резко начну танцевать, а то и развернусь и убегу. Я выдержу до конца церемонии. Я не хотела ее нарушить, но варианты, которые могли бы случиться, крутились в голове бесконечно.