Наследница поневоле

Далее следуют номера документов, и подпись! Подпись Вайндберга! С печатью!

Вот он… Подлинный документ… А тот, что показывал нам нотариус раньше — подделка…?

Выходит, мерзавец знал о настоящем завещании? И даже заверил его! Но видимо дедушка не успел его передать, надеясь до смерти увидеть меня лично… Спрятал…

Я в ужасе прикрываю рот ладонью и роняю лист завещания на пол. Значит он сам выдумал и эту нелепую сделку, и все остальное только лишь для того, чтобы иметь доступ к семье и в поместье в качестве проверяющего лица? Выдумал и нелепые условия? И договор?

Господи… По телу растекается адреналин, заставляя мозг отчаянно соображать.

Значит он просто хотел подгадать удачный момент, чтобы выкрасть колье? Вот и весь план?

Вайндберг знал, что, если он передаст мне настоящее завещание, его работа будет закончена. Больше повода приближаться ко мне и к поместью не будет. Он знал, что рано или поздно Андрей захочет показать колье на невесте всему высшему свету и сыграл на его слабости. А этот позер и жать себя не заставил. Надел его на меня на первый же праздничный бал.

То есть все это время нотариус просто ждал… Ждал, пока я буду в колье и втирался в доверие, играя роль единственного постороннего человека, который знает об условиях договора… Выходит мы зря освободили его. Зря отпустили. Все было зря. Радует только, что этот мерзавец все же получил по заслугам. Уж не знаю, как именно Ярослав разобрался ним, но тот уехал из страны тем же вечером, и больше сюда и носа не сует.

По спине бежит холод, а рассудок ясен как никогда.

Будто впервые, за долгое время пазл наконец-то сложился и все встало на свои места. Нелепая цепочка невероятных событий связалась в одну историю, обретая смысл.

Я закрываю глаза и глубоко дышу.

Подумать страшно. Ведь из-за меркантильности одного гнилого человека, я могла поплатиться своей судьбой. Могла выйти замуж за Андрея, и навсегда потерять Ярослава. Могла никогда не узнать, как на самом деле меня любили мама, папа. И дедушка…

Мой сумасбродный дедушка…

Дверь в холле грохочет и моё сердце замирает. Блинчик навострят уши, и мы оба растерянно смотрим в сторону выхода.

— Черт, Яр уже вернулся. — шепчу я себе под нос и тут же подскакиваю с пола.

Спешно утираю мокрые щеки и смотрю на письмо с завещанием. Глубоко дышу, стараясь привести в норму ритм сердца. Осторожно складываю листы в четверть и кладу в карман джинс.

Бегу в холл, и широко улыбаюсь, увидев мужа.

— Я так скучал по тебе! — он тут сжимает меня в счастливых объятиях. Дарит свой запах и нежные поцелуи. Кладет ладонь на живот. — Как вы тут? Все хорошо?

Трясу головой, что есть мочи.

— Все прекрасно.

Но от мужа не скроется ничего. Он внимательно вглядывается в моё лицо.

— Ты что, плакала, Поль?

Я недовольно морщусь.

А потом беру щеки мужчины в ладони и пристально заглядываю в темные глаза.

— Ты мой свет, ясно? Я ни за что тебя не оставлю! И у нас все будет хорошо, правда? — и пусть эти слова звучат крайне глупо, но я знаю, он все поймет. Он всегда понимает. Он видит смысл в любой глупости, которая вылетает из моего рта. А я невинно продолжаю списывать не слишком умные изречения на беременные гормоны.

Ярослав тихо смеется и ласкает меня своим взглядом.

— Я ведь уже давно тебе обещал, что все будет хорошо. А если пообещал, значит так и сделаю.

Я лихорадочно киваю, и глубже прячу заветное письмо в карман. Незачем кому-то знать о нем. Объявлять себя единоличной наследницей состояния я не собираюсь. А письмо оставлю для того, чтобы и у меня наконец-то появлялась ниточка, связывающая с настоящей семьей. Единственная и очень ценная.

Эпилог

— Переживаешь за Матвея? — Яр склоняется к моему уху и тихо шепчет. Приходится напрячься, чтобы разобрать вопрос. Вокруг шумные разговоры, а в конце зала раздаются звуки неспешной музыки.

Отстраненно пожимаю плечами и выдыхаю. Оборачиваюсь к мужу. Улыбаюсь.

— Очень переживаю. — честно отвечаю я. — Но я не могу бесконечно сидеть возле его кроватки. Куда-то выбираться тоже надо. Спасибо, что вытащил меня.

Говорю, а сама в это время нервно заламываю побледневшие пальцы за спиной.

Слишком сильно я сама себе начала напоминать мамочку — наседку, которой плевать на все, лишь бы чадо было спокойно. Не думаю, что Ярослав сильно против моей безумной заботы о нашем полугодовалом сыночке. Но все же… Это неправильно, что мы почти что никуда не выходим. От домашних забот тоже полагается отдыхать. Я бы совсем не хотела утопить себя в трясине быта. В том письме дедушка не зря сказал, что мои родители стали так часто ссориться из-за пустяков, потому что их с головой поглотили домашние хлопоты. Конечно, сравнивать нашу с Ярославом семью с мамой и папой не стоит. У нас все по-другому. Мы безумно счастливы вместе. Ярослав верен мне, как и я ему. Уверена. Все так хорошо, что иногда я боюсь в это верить, чтобы не спугнуть идиллию. Бывают и ссоры, и непонимания, как и в любых отношениях, но они настолько незначительны — что уже через минуту мы забываем обо всех недомолвках.

Ярослав снисходительно улыбается и ласково обнимает меня за плечи.