Наследница Теней

Хозяином острова был Деймон. Все, кто населял его, были либо физически, либо эмоционально искалечены Доротеей Са-Дьябло. Это было тихое, спокойное место, где они могли заново выстроить для себя хотя бы подобие нормальной жизни.

Сама Сюрреаль не осмелилась отправиться туда, пока она еще выслеживала Деймона, поскольку знала, что Картан Са-Дьябло мог последовать за ней и обнаружить это убежище. Однако теперь они могли спокойно скрыться там от посторонних взглядов. Выдуманный «тяжелобольной Предводитель» и его только что появившаяся сиделка станут реальностью.

Однако сначала нужно задержаться еще кое-где и задать один вопрос. Сюрреаль надеялась сверх всякой меры, что Мэнни скажет «да».

«Сюрреаль…»

Она попыталась укрепить слабый контакт – нить от ножен к ножнам. «Джанелль?!»

«Сюрреаль… ид… Цитадель… и…»

Сюрреаль не позволила себе поддаться разочарованию и раздражению, когда непрочная связующая нить лопнула как мыльный пузырь. Она сделает все, что в ее силах, чтобы сохранить Деймону жизнь.

Потому что за ней остался должок. Потому что Джанелль, пусть и ослабевшая и сникшая, любила его.

Не позволяя себе думать о том, что сейчас происходит в центре лабиринта, Сюрреаль мчалась прочь на Зеленом ветре.

3. Кэйлеер

Неистовый лай Ладвариана и отчаянный вопль Люцивара «Отец!!!» вырвали Сэйтана из тяжелых размышлений. Подхватившись, он вскочил с кресла в гостиной Джанелль в Цитадели и помчался к двери в ее спальню, а затем схватился за косяк, не в силах пошевелиться – настолько ужасен был вид истерзанного тела, которое Люцивар держал в своих объятиях.

– Мать-Ночь… – пробормотал он, схватив Каэласа за шкирку и стащив зарычавшего молодого кота с постели. Отбросив простыни и одеяла, он наложил на них согревающее заклинание. – Положи ее сюда.

Люцивар послушался не сразу.

– Положи ее сюда! – рявкнул Сэйтан, выведенный из себя и вместе с тем обеспокоенный слезами, блеснувшими в глазах Люцивара. Как только сын осторожно уложил Джанелль в постель, Повелитель опустился на колени у изголовья. Легонько прикоснувшись ладонью к ее щеке, он выпустил тонкую ментальную нить, прощупывая повреждения.

Легкие быстро разрушаются, артерии и вены готовы лопнуть, сердце бьется слабо и неровно. Остальные внутренние органы работают на грани изнеможения. Кости не прочнее яичной скорлупы.

«Джанелль, – позвал Сэйтан. Благая Тьма, неужели она опять разорвала связь между телом и духом?! – Ведьмочка!»

«Сэйтан? – Ментальный голос Джанелль звучал слабо, словно доносился издалека. – Я все испортила, верно?»

Он пытался сохранять спокойствие. Джанелль обладала необходимыми знаниями Ремесла и силой, чтобы исцелить тело. Если он и дальше удержит связь между Сущностью и телом, возможно, еще будет шанс спасти ее. «Полагаю, можно и так сказать».

«Ладвариан принес целительную паутину из Цитадели в Террилле?»

– Ладвариан! – Сэйтан мгновенно пожалел о своей несдержанности, поскольку, услышав его крик, щенок сжался и захныкал, слишком расстроенный и испуганный, чтобы вспомнить, как нужно разговаривать с человеком. «Держи себя в руках, Са-Дьябло, – велел Сэйтан самому себе. – Гнев разрушителен в любой комнате, где совершается исцеление, а в этой он вполне может оказаться смертельным». – Леди спрашивает о целительной паутине, – тихо пояснил он. – Ты принес ее?

Каэлас обхватил тельце щенка обеими лапами и успокаивающе лизнул своего товарища в нос.

После второго тычка Ладвариан наконец собрался с мыслями и произнес: «Сеть? – Он поднялся, по-прежнему прячась за куда более крупным телом кота. – Сеть. Я принес сеть».

Между Ладварианом и кроватью появилась маленькая деревянная рама.

На взгляд Сэйтана, целительная сеть, заключенная в эту раму, выглядела слишком уж простой, чтобы помочь настолько поврежденному телу. Но затем он заметил, что единственная нить паучьего шелка, оплетающая кольцо с Черным Камнем, крепится к основанию рамы.

«Трех капель крови на кольцо будет достаточно, чтобы пробудить целительную паутину», – пояснила Джанелль.

Сэйтан взглянул на Люцивара, стоявшего у постели и сжавшегося, словно в ожидании смертельного удара. Он поколебался – и беззвучно выругался, поскольку ему по-прежнему было больно от старых обвинений, даже несмотря на то, что просил он не для себя.

– Джанелль говорит, что кольцо нужно смочить тремя каплями крови. Я не решаюсь применить свою, поскольку не знаю, что сделает с ней кровь Хранителя.

В глазах Люцивара вспыхнул холодный гнев, и Сэйтан осознал, что его сын прекрасно понял, почему он попросил не сразу.

– Чтоб ты провалился в самые недра Ада, – с горечью бросил Люцивар, доставая из голенища сапога маленький нож. – Ты никогда не брал мою кровь, когда я был ребенком, поэтому перестань уже просить прощения за то, чего не совершал! – Он уколол палец и выдавил три капли крови на Черный Камень.

Сэйтан задержал дыхание. Сеть наконец начала сиять.

Люцивар убрал нож на место.

– Я пойду позову Лютвиан.