Наследство графа Калиостро. Мафия и масоны

Страшная смерть ожидала вероломного брата, и даваемая присяга была так же ужасна, как предписывается в высших степенях франкмасонства. Посвящаемые обещали: служить тайному судилищу преимущественно перед всем, что освещалось солнцем, или орошалось дождем, или находилось между небом и землей, не сообщать никому приговора, произносимого против него, и доносить, если окажется необходимо, на родителей и родственников. Они призывали на себя, в случае нарушения присяги, проклятия всех и наказание быть повешенными на 7 футов выше всех других преступников.

Одна формула присяги, заключающаяся в дортмундских архивах (которую кандидаты должны были произносить на коленях, с непокрытой головой и положив указательный и средний пальцы правой руки на меч председателя), состояла в следующем:: «Клянусь в вечной преданности тайному судилищу; клянусь защищать его от самого себя, от воды, солнца, луны и звезд, древесных листьев, всех живых существ, поддерживать его приговоры и способствовать приведению их в исполнение. Обещаю сверх того, что ни мучения, ни деньги, ни родители и ничто другое, созданное Богом, не сделает меня клятвопреступником».

Первое действие процедуры Фема – это обвинение, делаемое вольным заседателем. Названное лицо должно было явиться пред открытым судом, и горе непослушному! Обвиненный, принадлежавший к ордену, был тотчас же осуждаем, а дела непосвященных передавались в тайное судилище. Вызов писали на пергаменте, к которому прикладывали 7 печатей. 6 недель и 3 дня давались по первому вызову, 6 недель – по второму, 6 недель и 3 дня – по третьему.

Когда местопребывание обвиняемого не было точно известно, вызов выставляли на перекрестке возле его предполагаемого местопребывания, или у подножия статуи какого-нибудь святого, или приклеивали к кружке для бедных, собиравшихся возле распятия или какой-нибудь смиренной часовни. Если обвиняемый был рыцарь, живший в укрепленном замке, заседатели должны были прокрасться ночью, под каким бы то ни было предлогом, в самую тайную комнату здания и исполнить возложенное на них поручение. Но иногда считали достаточным прибить вызов и монету, всегда сопровождавшую его, к воротам, сообщить стражу о том, что вызов был оставлен, и отрубить 3 кусочка от ворот, чтобы их как доказательство о доставлении вызова отнести фрейграфу.

Если обвиняемый не являлся на вызов, его приговаривали заочным решением, сообразно законам, изложенным в «Саксонском зерцале». Обвинитель должен был выставить 7 свидетелей – не того факта, который он приводил в обвинение отсутствующему, но чтобы засвидетельствовать правдивость самого себя. Тогда обвинение считалось доказанным, имперский приговор произносился против обвиняемого, и этот приговор быстро приводили в исполнение.

Приговор состоял в изгнании, разжаловании и смерти. Шея осужденного приговаривалась к веревке, его тело – на съедение птицам и хищным зверям, его имущество объявлялось конфискованным, жена – вдовой, а дети – сиротами. Он был объявлен fehmbar, «наказуемым Фемом»; и трое посвященных, встретившиеся с ним, должны были повесить его на ближайшем дереве.

Если обвиняемый являлся в суд, где председательствовал фрейграф, перед которым на столе лежали обнаженный меч и ивовая веревка, обвиняемый, как и обвинитель, мог привести в свидетели 30 человек друзей и вместо себя прислать своих поверенных. Также он имел право апеллировать к генеральному капитулу тайного замкнутого трибунала императорской палаты, всегда заседавшему в Дортмунде. Когда приговор к смертной казни признавался окончательным, виновного вешали немедленно.

Осужденные заочно не знали об этом обстоятельстве. Каждое сведение, доставляемое им об этом, считалось государственной изменой и наказывалось смертью; только император был избавлен от тайны. Один намек на то, что «хороший хлеб можно есть в другом месте», делал говорившего подлежащим смерти за то, что он выдал тайну. После осуждения обвиненного документ с печатью графа давался обвинителю, чтобы он мог требовать помощи других членов для выполнения приговора, и все посвященные были обязаны оказывать ему помощь – даже против своих родителей. Нож втыкали в то дерево, на котором вешали человека, чтобы показать, что он принял смерть от руки священного судилища. Если жертва сопротивлялась, ее убивали кинжалом; и убийца оставлял свое оружие в ране – в знак того же сведения.

Эти тайные судилища внушали такой ужас, что вызова к суду вестфальского вольного графа опасались больше, чем императорского. В 1470 г. 3 вольных графа послали вызов самому императору с требованием явиться перед ними, угрожая ему плохими последствиями в случае неявки в суд; император не явился, но вынес оскорбление.