Терехов Борис Владимирович

Наследство гробовщика

Наследство гробовщика

Одноактная пьеса в четырех картинах

Действующие лица:

Валера, 23 года, фельдшер "скорой помощи".

Ванда, 24 года, девушка Валеры, продавщица.

Илона Петровна, 57 год, пенсионерка, соседка.

Казимирыч, 58 лет, военный пенсионер, муж Илоны Петровны.

Жорик, 31 год, сосед из квартиры напротив, художник.

Лариса, эффектная женщина, возлюбленная покойного отца Валеры.

Картина первая

Москва, середина лета. Утро. Комната с частью прихожей в квартире четырехэтажного

дома. Вся комната заставлена гробами. Из распахнутых окон поносятся уличные звуки. Валера, насвистывая, расхаживает по комнате, знакомясь с ее обстановкой. Останавливается у платяного шкафа, отодвигает створку и рассматривает его содержимое. Раздается дверной звонок, Валера идет в прихожую и открывает дверь. С челночными сумками входит Ванда и

звонко чмокает Валеру в щеку.

Ванда. Как я рада тебя видеть, милый! Я так по тебе соскучилась - не передать словами! Я вся трепещу!

Валера. Я тоже, дорогая. Но я ждал тебя на следующей неделе...

Ванда. Разве я могла вытерпеть столько времени? Я же знала, что ты здесь совсем один (внимательно оглядывает прихожую). Что о тебе некому позаботиться, некому приготовить поесть. Некому спеть колыбельную на ночь.

Валера(беретиз ее рук сумки). Точно! Колыбельной мне как раз и не хватало! Но предупредила бы, и я бы встретил тебя в аэропорту.

Ванда (махает ладошкой). Э, ерунда. Я не хотела отвлекать, у тебя же волокита с оформлением наследства.

Валера. Я почти все уладил. А как у тебя с работой?

Ванда. С какой работой? С работой продавщицы? Что, я здесь, в Москве, не найду себе работу лучше?! Это же Москва! Город неограниченных возможностей! Город, где исполняются мечты! Это тебе не наше захолустье! Нет, я, конечно, люблю свой родной город и всякое такое, но, между нами, это ж дыра дырой. А Москва... Даже на подъезде к столице чувствуется ее мощь. В ней даже дышится по-другому... Да, что у тебя в квартире такой спертый воздух?

Валера. Да не проветривалась долго, вот и застоялся воздух.

Ванда. Ладно, давай показывай свое наследство. Мне жуть как интересно.

Ва

лера. Честно, я сам ничего толком не видел в этой квартире. Все эти дни носился, словно угорелый, по инстанциям.

Ванда. Так пойдем: посмотрим, оценим, произведем ревизию... Слушай, милый, почему здесь так много гробов?

Валера. Я ж тебе рассказывал, что у отца был магазинчик ритуальных принадлежностей, но незадолго до своей смерти ему отказали в аренде помещения под него, и отцу пришлось перетащить все содержимое магазинчика к себе в гараж. То, что не уместилось, в квартиру. Я ж тебе рассказывал, но ты, наверно, забыла.

Ванда. Просто пропустила мимо ушей. А машине в гараже не тесно с гробами?

Валера. Машины нет. В последние время у отца бизнес застопорился и пришлось продать машину.

Ванда. Странно, вроде бы прибыльное дело.

Валера. Поэтому и конкуренция большая.

Ванда. А-а, понятненько... Но кто бы мог подумать, что твой родной отец живет в Москве и торгует гробами.

Валера. Точно. Мама никогда не рассказывала о нем. Говорила, что мой отец мужественный и отважный человек, что он военный и погиб на локальной войне. Видать, не могла простить ему, что он ее бросил. Отец сам нашел меня чуть больше года назад и позвал погостить у него. Но мама возражала. Поэтому я видел его всего несколько раз в жизни, когда он приезжал в наш городок.

Ванда. Чего только на белом свете не бывает. Но ты избавься от этих гробов, как нам с ними жить? Очень неприятно.

Валера. Я уже об этом думал. Надо найти покупателя, желательно оптового. Жалко же выкидывать.

Ванда. Конечно, жалко. Продали бы, было бы нам подспорье на первое время... Только давай побыстрее их продадим. Как представлю, что буду ночью спать с ними в одной квартире, становится не по себе. Бр-р-р.

Валера (обнимает ее за талию). Да не бойся ты. Нормально переночуем, обещаю, тебе понравится (подмигивает). Потом, гробы пустые, в них же никого нет.

Ванда. А ты проверял?

Валера. Собирался. Хотя они новые, в магазине моего отца было не принято торговать подержанными гробами.

Ванда. Ну, ну.