Наследство Мираль

Мы шли быстрым шагом мимо шатров, углубляясь всё дальше в грот. Отовсюду доносились стоны раненных, которых проносили на носилках. Не было времени крутить головой по сторонам. Ноги подкашивались от страха. Ещё немного — и станет известно, откуда я прибыла. И тогда, возможно, меня отправят на костёр. Или придумают что похуже… Это же средневековье!

Остановились перед крупным шатром. Мрачные воины в серебристых доспехах расступились, пропуская нас. Внутри он оказался разбит на несколько помещений. Мариус махнул рукой, указывая налево:

— Ждите нас там.

Иола молча толкнула передо мной дверь.

Глава 12

Я вошла. В глаза сразу бросилось необычное убранство помещения. Вместо ковра и подушек, как в моей палатке, здесь пол был выложен мозаикой, изображавшей необычные символы. Руны?

Но самое удивительное, как только я сделала ещё один шаг вперёд, тотчас вспыхнули установленные в центре на треножниках свечи — каждая своим цветом. Фиолетовым, красным, зелёным и оранжевым.

Сзади раздался шумный выдох Иолы. Шею будто обдало холодным ветерком.

— Какого икса? — раздалось тихое восклицание. Женщина обошла меня и приблизилась к треножнику. Принялась что-то шептать и задувать свечи одну за другой. — Сядь, — грубо бросила она, едва закончив.

К моим ногам придвинулся неизвестно откуда взявшийся стул с голубой спинкой.

Я изо всех сил пыталась подавить страх, но удавалось это плохо. Что там говорил Арчи о потере памяти? Сейчас начнётся допрос…

Не успела я додумать об этом, как повеяло прохладным ветерком. Магией — в этом уже не осталось сомнений — меня развернуло в сторону двери, откуда в помещение шагнул мужчина в тёмно-синем плаще и тотчас, казалось, заполнил собой всё пространство.

Ма-ма ми-и-я!

Не успела я выдохнуть, как незнакомец откинул капюшон, и его странная мрачная красота поразила меня, словно молнией, прошивая насквозь от пересохшего горла до самых кончиков пальцев на ногах. Густые чёрные волосы, тронутые серебром виски, шрам над правой бровью и глаза, сверкавшие как яркие звёзды в ночном небе…

«Это же тот самый рыцарь из моего сна!» — промелькнула на задворках сознания мысль, но не задержалась. Я буквально тонула в синем сиянии его очей, но ощущения не были приятными, в душе словно поселился холодный вакуум, заморозив рёбра. Биение сердца замедлилось, в груди спёрло дыхание.

— Рассказывай, — произнёс он низким ровным голосом.

Будто получив команду «отмереть», я глубоко вдохнула и, не в силах отвести взгляд, промямлила:

— Меня зовут Эль…

— Неважно. Кто тебя послал?

— Диана, — вырвалось у меня весте со вздохом.

— Кто такая Диана? — его голос хлестнул как плетью.

— Родственница… Та, что подарила мне скрипку…

— Ты об этом?

Полы длинного плаща распахнулись в разные стороны, словно крылья, а в следующий миг в воздухе зависла моя скрипка, моё единственное «наследство». Ничем не удерживаемая, она парила прямо над головой. Я попыталась протереть глаза руками, но не смогла даже пошевелиться.

— Отвечай, — раздалось сзади змеиное шипение.

Но я не успела раскрыть и рта, как прозвучала новая команда, на этот раз предназначенная «инквизиторше»:

— Выйди, — взгляд мага сместился куда-то за мою спину. В поле зрения появилась Иола, которая быстрой тенью метнулась к выходу. — И позови Мариуса, — острый, проникающий в душу взгляд мага вернулся ко мне: — Говори.

Я с шумом втянула воздух, ощутив его почти ледяной холод:

— Это та самая скрипка, мой музыкальный инструмент, и только.

Глаза мужчины снова засверкали, как два сапфира.

— Лжёшь!

Меня окатило студёным ветром, стало трудно дышать. Слова будто застряли где-то в горле. Глухим звуком всё же вырвалось:

— Могу показать, как на ней играю…

Он повёл рукой, и скрипка плавно опустилась ко мне на колени:

— Играй.

Почувствовав некоторое облегчение, я перевела дыхание. Пальцами сжала тёплое лакированное дерево. И вновь меня охватило то самое сосущее чувство, которое перебило страх. Все мысли вылетели, не осталось ничего, кроме сверкающих синих глаз и струн, которые молили к ним прикоснуться. Я положила скрипку на плечо, прижалась к ней подбородком, охватила пальцами шейку. Взяла смычок и нежно коснулась струн, заставив их издать тихий стон. Мелодия, плавно нарастая, наливаясь мощью и дребезжанием полноты звука, полилась из-под моих пальцев. Охваченная эйфорией, я прикрыла веки. Неважно, что будет дальше… Буду играть то самое произведение, которое так просила выучить Диана… Только его!

Пронзительный звук мурашками прошёл по телу, хрусталём зазвенела музыка, заполняя пространство. Но вместо безумного водоворота звуков полилась нежная ни на что не похожая мелодия. Совсем не та, что я играла на похоронах…

Высокие ноты выходили на редкость тонкими, необыкновенно чистыми, и в то же время печальными. Колыбельная? Казалось, что я плыву вместе с ней по воздуху. И это не мои руки извлекают звуки, а кто-то другой водит смычком по струнам. Песня сама вела вперёд, я не разбирала ни нот, ни слов, но чувствовала, что это именно колыбельная.