Наследство от Данаи

Отдохнув, он продолжил беспокоиться о матери. Предварительно попросив, чтобы из комнаты вышли врачи и медсестра, присматривающая за капельницей, научал ее, как жить без него. Конечно, болезнь застала его врасплох, и он почувствовал, что древняя старушка остается совсем одна на свете, без помощи и поддержки. Это его ужасно мучило.

— Найди надежного человека, на все сто надежного, — подчеркнул особо, попытавшись даже приподняться на локтях, — и решай вопрос с остальным имуществом. Гляди, чтобы тебя не обманули, не доверяйся незнакомцам. Человек должен быть сообразительным. Ищи верного и сообразительного человека.

Это были его последние слова. А утром Максима не стало.

— Я все сделала, как он мне велел, — рассказывала дальше Юлия Егоровна. — Его квартиру через полгода без хлопот перевела на себя, ведь кроме меня других претендентов не было. И свою продала так, что мне не на первое время, а на всю оставшуюся жизнь хватит. А вот человек надежный не случался. Да и где я могла его искать или найти? Спросила у того адвоката, что Максим мне назвал, как, дескать, найти остальную Максимову недвижимость и оформить на себя. А он говорит, мол, на все надо иметь документы или свидетелей искать и в суд обращаться. Я перерыла всю квартиру, и ничего не нашла, кроме документов на саму квартиру. О свидетелях и суде я и думать не хотела — не подняла бы я это дело. Вот и смирилась с тем, что все пропало. Ну, думаю, мне бедствовать не придется, а дальше хоть волк траву не ешь. И здесь ты на мое счастье приехала.

Переговорив с Анной Витальевной Друзковой и подчеркнув в разговоре, что теперь она действует по поручению Максимовой матери, Низа убедилась, что, да, в соответствии с завещанием Максима его петербургская квартира отошла к Ульяне, а швейцарская вилла — к Аксинье. Так же они поделили его денежные сбережения, хранившиеся на банковских депозитах. Об остальном сестра Максима не знала, высказала предположение, что надо искать завещание в пользу матери. Вот и все, круг замкнулся.

И тогда Низа решила в третий раз побеспокоить Юрия Мефодиевича Соломина. Он выслушал ее заинтересованно, а затем дал служебную машину и посоветовал, не экономя время, горючее и терпение водителя, объездить все Кунцево и без результата не возвращаться.

— К сожалению, из-за Жанны он не афишировал подробности своей личной жизни. Его московскую квартиру мы все хорошо знали, а загородное имени нет. Поэтому ищите сами.

— Так, может, Жанна хотя бы теперь скажет, где была дача ее отца, — спросила Низа. — Ведь это, должно быть, ей известно. Неужели она и после смерти родного брата будет мстить ему за то, что он у нее был?

Юрий Мефодиевич прищурил глаза, лучась теплой улыбкой:

— Максим — точная копия своего отца, молчаливый, замкнутый и, как говорится, себе на уме. Виталий Мартынович очень радовался рождению сына. Почему он не вступил в брак с его матерью, не знаю, но Максиму он отдавал предпочтение перед законными детьми — дочками. Так вот знаю с абсолютной точностью, что свой загородный дом он сразу решил оставить Максиму и новой жене о нем не говорил. Было здесь шуму, когда они узнали, что Максим на законном основании унаследовал недвижимость своего отца! Враждовали! Нет, ищите сами, они вам не друзья. — Ну, теперь дом, послуживший яблоком раздора, наверняка имеет другой вид. Максим, как выразилась Юлия Егоровна, ревитализировал его, обновил, модернизировал, наверное, и расширил. Участок в порядок привел.

Конечно, предложенным Соломиным методом было легче и быстрее найти дом Максима Дорогина, чем делать официальный запрос в бюро недвижимости, предъявлять туда сотни документов о том, что ты имеешь основания интересоваться этими данными, потом ждать очереди, пока чиновники удовлетворят твою просьбу. А время не ждет, уже и так пролетело больше года со дня смерти владельца, и надо было спешить.

На третьем круге вокруг аккуратного и броского своими крышами поселка московской творческой элиты Низа нашла то, что искала. За высоким забором из белого кирпича виднелся трехэтажный дом, о котором не скажешь, что он перестроен из послевоенной советской дачи. Собственно, просто на старом месте Максим поставил новый дом. В стороне от него виднелись еще какие-то сооружения, но Низа не стала останавливаться на том, что имело второстепенное значение. Она увидела кнопку звонка и с силой всей своей отваги нажала на нее.

Неслышно приотворилась массивная металлическая калитка, врезанная в ворота, и из нее выскользнул симпатичный мужчина весьма крестьянского вида. На нем не было ни пятнистой одежды бойцов спецназа, какую носили другие охранники, ни спортивной надутой курточки, ни штанов а’ля казаки, заправленных в армейские ботинки, короче, ничего такого, что отпугивало бы человека с преступными намерениями.