Наследство от Данаи

— Вон, на печке сидит, — говорит им. Она, собака, ходит по селу и рассказывает, што вы в доме обезьяну держите. У... подлая! — выставляет Бодя в сторону Ноны два пальца рожками. — Кабы моя сила!

— Фомочка, она немного больная, не сердись на нее.

— Да? А деньги с цыган брать за этот цирк — не больная? Они за ней после этого три часа гонялись и не отняли.

— Что ты выдумываешь? Она не умеет быстро бегать.

— Зато цыгане умеют! А эта зараза вон на том осокоре отсиделась. Скажи спасибо, што после такого унижения я не видал ее. — И снова к Ноне: — Ах ты, ведьма!

— Не раздражайся, — просит женщина.

— Ты знаешь, Настинька, што? — успокаивается оскорбленный мужичонка. — Я вот сижу и вспоминаю Север. Если бы это было там, ты бы у меня вся в золоте ходила. А здесь же ничего нет! Возьми Цапика, — намекает на самогонщика из Третьяковой. — Што он здесь стоит? Ничего не стоит! А на Севере его бы на руках носили. Ты представляешь, какая у него голова? Это же уму непостижимо, какая голова!

— Чем же он такой умный? Всегда неопрятный. Что он выдающегося сделал?

— Хи-и-и... Што сделал? Ты смотри, вот эта свекла, это — трава, сорняк. А он из этого бурьяна такую самогоночку делает. Это же какую голову надо иметь! Здесь людей не ценят, Настинька... — и продолжает свое заклинание: — Настинька, так я говорю, вспомнил Север, и просто захотелось выпить.

— Где же его взять, Фома? Нет ничего.

— Ты знаешь што, Настинька? Набери ведро пашанички и отнеси Цапику. Пускай нальет просяного первачка.

— А сами чем будем зимой харчеваться?

— На-астинька, не жалей. Я скоро пойду на молзавод мастером работать. Меня с руками заберут. Ты у меня будешь в масле, как уточка, плавать. Да. А буду возвращаться с работы, печку кому-нибудь сделаю и полкосухи в кармане принесу. Тебе будут со всех концов нести и везти, завалят двор добром. Не жалей.

Набирает глупая Настя ведро пшеницы, отправляется к Цапика, наклонив голову.

— Настинька, подожди! — кричит ей вслед Фома.

— Что еще?

— Мы с тобой старые люди, нам надо больше отдыхать, иметь покой, тишину.

— Кто тебя, Фомочка, беспокоит? Отдыхай.

— Эгэ-э! Кто... Самый дорогой отдых — это на рассвете. А здесь у тебя во дворе этот петух: ку-ка-ре-ку! ку-ка-ре-ку! — орет и будит меня.

— Отцепись хоть от петуха! Что я ему, глотку заткну?

— Не надо! Ты его поймай, злодея, и отнеси Мотайлихе. Пускай нам сметанки нальет. Ты знаешь, я люблю сметанкой закусывать.

— А как же куры будут без петуха?

— Што куры? Куры яйца несут и без петуха. А которая захочет, пускай сбегает к соседскому. Зато у нас наступит покой. Да.

Так они выносили «пашаничку» и кур со двора и к весне умерли от голода.

***

Павел Дмитриевич закончил рассказывать и посмотрел на слушателей:

— Что притихли? Грустно, да?

— Странные судьбы были у людей, — сказала Надя. — Этот Фома Данилович имел фантазию, но не сумел развить ее в себе, направить в полезное русло.

— Да он ничегошеньки на свете не знал! — воскликнул Толик. — Непостижимо, он думал, что если море, значит, там тепло!

— Что правда, то правда. Если бы он получил для начала мало-мальское образование, хоть какое-то воспитание, то не наделал бы глупостей и остался бы человеком. Но тогда же, господи, детская беспризорность была такая, что сказать страшно. А он был, по всему, именно из беспризорников.

— Неужели и Нона умерла? Жаль девочку, она не была лишена практичности, — задумчиво сказала девушка.

— Нет, Нона выжила. Но это тоже печальная история, ибо девчонка демонстрировала не лучшее поведение в поселке. Когда-то, придет время, я расскажу и о ней, если доживу, конечно.

— Почему не сейчас? Расскажите уж, а то любопытство разбирает.

— Нельзя. Некоторые ее потомки живут здесь, и это как раз не те лица, которыми можно гордиться. Конечно, люди не всегда виноваты в своей судьбе.

— Понятно, — согласилась Надя. — Заинтриговали вы нас. А не боитесь, что этот материал будет утрачен? — неуклюже намекнула на возраст рассказчика.

— Материалы, которые могут быть опубликованы после меня или по смерти моих героев, я надиктовал на пленку Низе Павловне, своей дочке. Дал ей наказ продолжать ось времен, не прерывать нашу творческую эстафету, которую я когда-то получил от своей мамы.

***

Вдруг все вздрогнули от раскатистого грохота, и вместе с тем Жужа залилась лаем.

— Это за мной, — Надежда грустно обвела взглядом присутствующих. — Мама по воротам гатит. Сейчас она мне чертей даст.

— Ты здесь или нет?! — послышался грозный голос Веры Ивановны. — Можешь домой не припаривать! Сегодня ты у меня получишь по спиняке, гавеля такая, табуретюра. Только попадись мне в руки! — голос начал медленно отдаляться и в конце концов затих.

— Выговорилась и пошла домой, — перевела дыхание девушка. — Пронесло на этот раз. Пошли, — облегченно кивнула она Толику.

***