Наследство последнего императора

– Бедная она, бедная… – доставая носовой платок, произнесла Новосильцева. – Бедняжка! Как мне жаль ее, вот видите – до слез жалко!.. Надеюсь, коллеги, в случае надобности, засвидетельствуют, что я, действительно, пролила красивые чистые слезы в адрес Мухранской. Очевидно, она решила, что лондонские выжиги не заинтересуются деталями сотворения трупов из неизвестных костей или из пустоты.

Она аккуратно вытерла свои красивые чистые слезы.

– Ну вот, теперь можно жить дальше!.. Совесть спокойна, – сказала она. – Ольга Николаевна, вы даже не представляете, как мы с Иваном Ивановичем вам благодарны за то, что вы сумели поднять нам настроение!.. Иван Иванович!

– Да? Я весь внимание, – предупредительно отозвался Иван Иванович.

– Немедленно отвечайте: у вас поднялось настроение? Только честно!

– Очень! – подтвердил он. – Дальше некуда.

– Что-то кисло вы улыбаетесь, – с подозрением заметила Новосильцева. – И восторг ваш недостаточно ярко выражен. Ну, хорошо, об этом я еще с вами поговорю отдельно! – пригрозила она и спрятала платочек. – Вернемся к делу: для экономии времени и полной внятности и ясности, предлагаю сейчас обсудить два блока вопросов. О наличии сведений об интересующих нас событиях в архивах ЧК, ГПУ, НКВД, МГБ, КГБ и, наконец, ФСК и ФСБ, в которых мы с Иваном Ивановичем копались несколько месяцев. Истины ради надо признать, что больше копался он. Я занималась больше мистической стороной вопроса. Второй блок – открытые документы.

Никто не возражал.

– По первому вопросу, не сомневаюсь, все ждут сенсаций или, по крайней мере, что-нибудь новое, – предположила Новосильцева. – Вынуждена всех разочаровать. Сенсация в том, что никаких сенсаций нет. Потому что ничего, кроме того, что нам большей частью известно, в архивах указанных органов не имеется. Повторяю для ясности: ни-че-го! Увы!

Гости в замешательстве переглянулись. Лица Онтонова и Беляева вытянулись. Куликовская-Романова недоверчиво покачала головой.

– Не может быть! – с разочарованием воскликнул Онтонов. – Мы так надеялись! Вам, наверное, не все документы показали! Конечно! Разве можно было ждать от них другого!..

– Я не могу гарантировать, что показали всё, – согласилась Новосильцева. – Но думаю, что почти всё – ходатайства у нас перед руководством русских спецслужб были очень серьезные. Но я хочу я еще не все сказала: кое-что накопали. Но ничего суперсенсационного или явно секретного. Что я хочу этим сказать?.. О существовании некоего захоронения в Поросенковом Логу, которое и было сейчас и раскопано и выдано за находку, в двадцатые годы знали не только истинные создатели захоронения и некоторые посвященные в страшную тайну сотрудники ЧК, потом – ГПУ. Знало много посторонних лиц. Точнее, лица из определенного круга. Но все равно – их было слишком много! Столько – что это не дает никакого основания говорить, что похоронщики во главе с Юровским действительно хотели скрыть следы! А уж после того, как в 1928 году было напечатано стихотворение Маяковского «Император», о могиле расстрелянного Николая Второго узнали все! Маяковский точно указал место: на 9-й версте от Екатеринбурга по московскому тракту. И даже упомянул два кедра, остатки которых тоже можно разглядеть на месте и сейчас. Кто мог в 1928 году дать Маяковскому такие сведения? Сам Маяковский называет председателя исполкома Парамонова. Оказывается, в тех краях до 1937 года была традиция у наиболее видных уральских партийных и советских работников: по случаю, фотографироваться на память около этого самого захоронения под шпалами и указывать, что фото сделано около «могилы царя». Существует несколько таких фотографий. Это я относительно тайны, секретности и сенсационности открытия Рябова-Авдонина… Кто-нибудь знает это стихотворение?

Оказалось, никто.

– Иван Иванович, – сказала графинька. – Публика просит.

Иван Иванович слегка откашлялся.

– Читаю только фрагмент, – сообщил он. – Вступление пропускаю. Оно не относится нашей к теме.

ИМПЕРАТОР

За Исетью, где шахты и кручи,

За Исетью, где ветер свистел,Приумолк исполкомовский кучерИ встал на девятой версте.Вселенную снегом заволокло.Ни зги не видать – как на зло.И только следы от брюха волковПо следу диких козлов.

Шесть пудов (для веса ровного!),Будто правит кедров полком он,Снег хрустит под Парамоновым,Председателем исполкома.Распахнулся весь, роют снег пимы.– Будто было здесь?!