Наследство старого аптекаря

– Переводчиков тута нету, или говори по-русски чо приперся, или проваливай отседова! – захлопнулась челюсть.

– Кофе, яичница с беконом, хлеб с маслом, самый дорогой шоколад, – перестал придуриваться Антонов.

– То-то, – просияла официантка, поправила «корону» и качая бедрами стала удаляться. – Бекона ему еще подавай, салом обойдешься.

– Обойдусь! – в голос засмеялся Антонов.

Минут через двадцать каравелла с короной вернулась с жестяным круглым подносом. И перед Романом выстроились заказанные им блюда.

– Приятного аппетита! – ехидно проговорила она, и рисовано улыбнулась часто-часто моргая.

Позавтракав, Антонов оставил щедрые чаевые и плитку шоколада, а рядом записку на салфетке: «Самой очаровательной и веселой. Спасибо за подаренное хорошее настроение».

– Извращенец!

– с мягкостью в голосе вздохнула официантка, смотря в окно на удаляющегося парня. Она аккуратно сложила записку и чаевые в карман передника, а шоколадку швырнула буфетчице. – Не ем я шоколад, итак в двери еле прохожу.

– Ну так Светке забери, порадуй дитя, – кивнула в сторону шоколада буфетчица.

– Еще чего! Чтоб она такая же как я была? Нынче фигуристые в моде. Переживет без сладкого, стройнее будет, – возразила официантка, и ушла в подсобное помещение.

Через полчаса в кафе ворвался Губкин, местный главврач амбулатории.

– Лида! – крикнул он в сторону подсобки.

– Иду! – выплыла на его зов официантка. – Сто грамм и соленый огурец? – окинула оценивающим взглядом главврача женщина.

Губкин кивнул.

Когда официантка вернулась, Губкин все так же стоял с растерянным видом.

– Ты чо, приведение своего умершего пациента увидал? – хихикнула она и переглянулась с буфетчицей.

Губкин снова кивнул.

– А может это белочка была? С пушистым хвостиком, рыженькая такая? – отпускала язвительные шутки официантка.

Губкин отрицательно замотал головой.

– Может ты уже сядешь? Или у тебя столбняк, доктор? – стала выставлять на стол рюмку водки и порезанный на кружочки огурец женщина.

Губкин сел. Взял трясущейся рукой рюмку и опрокинул её в рот. Занюхал рукавом и опять замер.

– Не отпустило? – уже озабоченно посмотрела на старого доктора официантка, по истечению нескольких минут, – может еще одну?

Губкин порылся в карманах, заглянул в потрёпанное портмоне и отрицательно замотал головой.

– За мой счет, – понимающе улыбнулась официантка. И принесла маленький графинчик.

Губкин опрокинул еще одну рюмку и закусил хрустящим кружком огурца.

– Хорошая ты баба, Лидка, – стал приходить в себя главврач. – Да все равно тебе меня не понять, не для твоего это умишка философия.

– Посмотри-ка на него Настасья, – обратилась та к буфетчице, – о философии сразу заговорил. А пять минут тому назад мекнуть даже не мог. Стоял как с креста снятый без лица и имени. Она поймала на графине жадный взгляд Губкина и налила ему еще полрюмки водки.

– Закусывай! – приказа она Губкину. Потом повернулась в сторону подсобки и крикнула: – Кирилловна, колбасы ему хоть порежь и хлеба. А то до своей пятизвездочной клиники не дойдет.

– Ну, что там у тебя приключилось, рассказывай, – уже более мягко проговорила она и свесила свое круглое щекастое лицо на пухлые руки.

– Так вот значит, – похрустел главврач очередным зеленым кружком. Были у меня позапрошлым летом или поза-позапрошлым? – осекся Губкин, – что-то я запамятовал. Ну, впрочем, не важно. Короче как-то были у меня студенты на практике…

– Это мы уже слышали сто пятьдесят пять раз, – перебила его официантка. – И про Антонова который пропал, и про Белову…

– Да нет, я не о том, – передернул плечом главврач. – Так вот, иду сегодня утром с дежурства… И вдруг вижу, от станции в сторону остановки направляется… Кто бы вы думали?..

– Брэд Питт! – прервала его выжидательную паузу официантка.

– Нет! – коротко ответил тот.

– Неужели Анжелина Джоли? – хихикнула буфетчица.

– Дуры! – приструнил их Губкин. – Мой Антонов!

– А – а! – многозначительно воскликнула официантка. – А мы-то думали…