Насмешка судьбы (СИ)

Когда я уже, почти, смерился со своей кончиной, раздался выстрел, и чудовище просто рухнуло на меня. Я поднял голову и увидел, что это снова стреляла Алекс. Но моё спасение едва не стоило жизни ей самой. Пока Алекс отвлеклась, что бы убить животное, напавшее на меня, на неё саму налетела тварь. Ругару впилось Алекс в руку, в которой она держала пистолет. Пистолет вылетел, и Алекс попыталась отбиться собственными силами. Она с дикой яростью стала бить чудовище руками и ногами, от чего мне даже стало жаль бедную зверушку, ведь у меня была возможность проверить на себе силу её ударов. Но ругару умерло раньше, прежде чем Алекс удалось выплеснуть на него всю злость. Глен, точным выстрелом в голову, прикончил тварь.

Я не знаю, сколько бы ещё продолжалось наше сражение, если бы не странный звук, похожий на писк, который заставил ругару взвыть, и броситься наутёк.

Ещё несколько секунд все перебывали в странном исступлении, а потом разразились довольными криками. Чудовища отступили, а мы остались живы, так что можно считать, что эту битву мы выиграли.

Глен и Вейн дотащили меня до машины. Я истекал кровью. У Алекс сильно кровоточила рука, а так, больше никаких существенных ранений никто не понёс, если не считать десятка ссадин и ран у каждого.

— Глен, Дрейк теперь превратиться в ругару? — задал наивный вопрос Вейн.

— Нет, не превратится. Если бы мы имели дело с Вендиго, или Оборотнем, тогда конечно, у него бы не осталось шансов. А так, ругару можно стать, только после специального обряда.

— Какого?

— Этот обряд проводиться в полнолуние. Старший из клана должен напоить кровью обратившегося ругару того, кого они собираются навернуть, читая при этом заклинания.

— Радует, что Дрейку это не грозит.

— Но, ему грозит смерть от потери крови, или от заражения, так что нужно как можно скорее доставить его в больницу.

— Эй, я всё ещё живой, и слышу вас. — подал я голос с заднего сидения.

Парни доставили меня в больницу, где меня «подлатали». Доктор был, мягко говоря, в шоке от моих увечий. За годы своей работы, он явно не видел столько ран и ссадин на одном человеке, который при этом был ещё жив. Мне промыли раны, наложили швы и, понаблюдав несколько дней в больнице, с благословением отпустили домой. Алекс наложили шину, на прокушенную руку. Помимо этого, у неё ещё было сотрясения мозга. Хотя, я до последнего сомневался, что он у неё есть. Остальные же отделались, можно сказать, «лёгким испугом».

Когда нас выписали домой, нас ждала новость, которая обеим не пришлась по вкусу.

— По последним данным, чудовища двинули на юг, и теперь там устроили «общепит». Нужно поторопиться, пока количество жертв не увеличилось, а ругару не навернули ещё несколько десятков в свои ряды, дабы восстановить счёт. — произнёс Глен однажды вечером. — Так как у нас есть раненные, они останутся здесь, и будут докладывать обстановку, на случай, если вернуться ругару. Остальные — поедут со мной по их следам.

— Ещё чего?! Я еду с вами! — выступила вперёд Алекс.

— Я тоже. — тут же вмешался я.

— Значит так, вы оба останетесь дома. Вы ранены, и не сможете отбиваться, а я не собираюсь рисковать вашей жизнью. Это не обсуждается.

— А моё мнение тебя уже не волнует? Я не собираюсь сидеть дома, как инвалид, пока вы будете охотиться. К тому же, я не собираюсь оставаться вдвоём с этим нытиком.

— Что??? Ты кого это нытиком назвала??? — моему возмущению не было предела.

— Алекс, хватит пререкаться. — проигнорировал мою вспышку Глен. — Сейчас речь идёт не просто о самоутверждении, а о твоей жизни. Если тебе на неё наплевать, то мне — нет. Я уже потерял одного Метклаффа, и не намерен пережить это снова.

В комнате повисла тягостная пауза. Алекс опустила голову.

Я, как никто другой, понимал Глена, и решил ему помочь.

— Алекс, Глен прав. Нам лучше остаться, пока всё не заживёт. Мы будем им только мешать. А так у них будет шансы задать жару этим тварям. — я старался говорить спокойно и как можно мягче. Глен с благодарностью посмотрел на меня.

— Мне плевать. Делайте что хотите. — с этими словами, Алекс побежала наверх в свою комнату.

Глен хотел броситься за ней, но Сэм и Дэнни его остановили.

— Сейчас ей лучше побыть одной. Алекс не привыкла показывать свою слабость, и уж тем более, её признавать.

— И почему она такая упрямая? — задал я немой вопрос.

— Потому что она — средняя сестра. — ответила Дэнни.

— Но, ведёт себя как старшая. — добавила Саманта. — У Алекс повышенное чувство опеки и вины. Она старается всем помочь, во всем быть первой и лучшей. Она не привыкла проигрывать. Джон был нам не просто братом, он был для нас как отец. Наш отец погиб, когда Джону было всего четырнадцать лет, и он принял на себя роль мужчины в доме.

— Странно, мне всегда казалось, что Джон, так сказать, ветреный. — задумчиво произнёс я.