Насмешник

Не знаю, сколько раз и как часто происходили наши со Стеллой Рис совместные уроки. Но частые походы с Люси за покупками я, конечно, помню. Самые восхитительные магазины были на Финчли-роуд. Для обычных хозяйственных покупок мы постоянно ходили на Хит-стрит и Хай-стрит. Дорога туда стала у меня самой хоженой в жизни, поскольку позже я ежедневно ходил по ней в школу и из школы. Мы пересекали проезжую часть, не оглядываясь ни направо, ни налево — движение было редкое. Телеги и экипажи, державшие путь в Лондон, проезжали или восточней, через Хайгейт, или западней, по Финчли-роуд к Сент-Джонз-Вуд. По нашей улице проезжали лишь повозки, направлявшиеся в Олд-Хэмпстед, и чуть ли не с каждой случалась какая-нибудь оказия напротив наших ворот. Было обычным делом, или так кажется мне теперь, когда я оглядываюсь назад, видеть, как лошадь ломового извозчика оступается, шарахается в сторону, извозчик тянет ее за голову, а его товарищи распутывают постромки или как велосипедисты, мчащиеся под уклон, падают в кювет. Мать много суббот провела, перевязывая незадачливых гонщиков и поя их чаем.

Участок, на котором построили Айви-Хаус, как я упоминал, долгое время находился в первозданном состоянии. Однажды, когда там чинили ограду, я написал свои инициалы на влажной штукатурке низкой опорной стены и пятьдесят лет спустя нашел их на прежнем месте под слоем мха, буквы слегка осыпались, но еще читались — крохотная личная метка, уцелевшая среди повальных перемен.

Думаю, причина, по которой мы сворачивали направо, когда шли в магазин, была в нежелании Люси приближаться к трактиру «Бул энд буш» и другому кабаку, что рядом с ним. За Норт-Энд дорога шла просекой среди тенистых деревьев, песчаные откосы по ее сторонам поднимались небольшими уступами, укрепленные кольями и досками, по одну сторону был Хит, по другую — мрачный пустовавший дом, в котором некогда заточил себя Питт Старший[44]

. В доме, в башенке, была комната с двойными дверьми, туда ему приносили еду, когда он запирался там в приступе тоски и ярости, и тамошние белки так расплодились, что заполонили всю округу. Рассказывали, что с пары белок, сбежавших из зоопарка Риджент-Парк, началась эпидемия чумы. Мы шли по тропе над дорогой мимо места, где сидел слепой старик нищий и читал вслух Библию, напечатанную шрифтом Брайля. Он опирался спиной о ствол поваленного дерева, которое в народе называли «вязом висельников». Мне сказали, что на нем вешали разбойников, промышлявших на этой дороге, — выдумки, как я потом узнал. На самом деле дерево посадили, чтобы отметить место, где стояла виселица, на которой казнили убийцу по имени Джексон там, где он совершил свое преступление.

Дальше находился дом в итальянском стиле, который тогда еще строился для Ливера, фабриканта, изготовителя мыла «сан-лайт»; за ним, за деревьями и высокой стеной, — два больших дома восемнадцатого столетия, следом — замок Джека Стро, возле которого, как мне рассказывали, дважды были разбиты отряды мятежников, один раз во времена Уота Тайлера[45], когда они направлялись на Лондон, в другой — во время восстания Гордона

[46], когда они шли на Кенвуд, чтобы сжечь его. Более свежий и действительно реальный случай произошел как раз за трактиром: Сэдлир, злостный железнодорожный спекулянт, который послужил прототипом диккенсовского Мердля[47]

, хлебнул синильной кислоты из серебряного кувшинчика для сливок и был найден на песчаном карьере — ноги его торчали из земли. Не думаю, что об этих мрачных исторических событиях я услышал от Люси. Должно быть, о них рассказал мне отец год или два спустя, когда по утрам сопровождал меня в школу.

Потом появлялся Уайтстоунский пруд под огромным ветреным небом, полным бумажных змеев, со спускающимися с него склонами Хита, сплошным лесом, тянущимся по одну сторону до Харроу, а по другую до Хайгейта. Картина и сейчас почти не изменилась, разве что появилось несколько омерзительных современных домов. Откосы укрепили, и больше не увидишь лошадей, пьющих из колеи. Пруд уже во времена моего детства казался настоящей архаикой. Летом внизу, в Вейл-оф-Хит, можно было покататься на ослике, а на холме по воскресеньям часто устраивались ярмарки с балаганом, политические митинги, обычно собиравшие мало народу, играл оркестр Армии спасения. В воздухе не смолкал собачий лай, потому что люди брали с собой своих любимцев и играли с ними, швыряя палки в воду.