Настанет день

— Надеюсь, теперь у этих большевичков отберут медали серии. У меня просто все переворачивается внутри, когда я думаю, что им вручили награды просто за то, что они отыграли. Что ж, ладно. Бейсбол все равно сдох. Сборище дармоедов, у которых кишка тонка сражаться за свою страну. И хуже всех — Рут. Ты слышал, Дэн, что теперь он хочет сделаться хиттером? Читал в одной утренней газете — больше, видите ли, не желает стоять питчером, заявляет, что не выйдет на площадку, если они не станут платить ему больше и к тому же если его не снимут с питчерской горки. Можешь в такое поверить?

— Куда катится мир? — Отец глотнул бордо.

— А вообще, — Дэнни обвел взглядом стол, — из-за чего сыр-бор?

— Ммм?

— Чем они недовольны-то? Ведь просто так забастовку не устраивают.

Джо ответил:

— Кажется, они говорили, что хозяева изменили договор.

Мальчик закатил глаза, стараясь припомнить подробности. Джо был заядлый болельщик. За этим столом — самый надежный источник информации обо всем, что касается бейсбола.

— И им сократили плату. Платят меньше, чем в других сериях. Вот они и забастовали. — Он пожал плечами, словно для него все это было вполне логично, после чего переключился на индейку.

— Я согласен с Эдди, — заметил отец. — Бейсбол мертв. И никогда не воскреснет.

— Воскреснет, — с отчаянием в голосе возразил Джо. — Обязательно.

— Куда катится страна? — произнес отец, одарив их очередной улыбкой из своей богатой коллекции, на сей раз — улыбкой язвительной. — Каждый считает, что это в порядке вещей — наняться на работу, а потом забастовать, когда работа покажется трудной.

Они с Коннором вышли со своим кофе и папиросами на заднюю террасу, и Джо последовал за ними. Во дворе он забрался на дерево, поскольку знал, что ему это делать не разрешается, но что братья закроют на это глаза.

Коннор и Дэнни были очень мало похожи друг на друга. Когда они сообщали новым знакомым, что они братья, многие считали это шуткой: Дэнни — высокий, темноволосый и широкоплечий, Коннор же — блондин среднего роста, в точности как отец. Впрочем, Дэнни унаследовал от отца голубые глаза и чувство юмора, тогда как карие глаза Коннора и его нрав — суетливая предупредительность, маскирующая упрямство, — достались ему от матери.

— Папа говорит, ты вчера на корабле был?

Дэнни кивнул:

— Верно, был.

— Я слышал, там больные солдаты.

— Утечка информации. В этом доме всюду дыры, как в гудзоновских шинах, — вздохнул Дэнни.

— Ну, я же все-таки служу у окружного прокурора.

— Ты-то у нас приближен к кругам, да, — фыркнул Дэнни.

Коннор нахмурился:

— И насколько дело плохо? Я про солдат.

Дэнни опустил взгляд на папиросу, покатал ее между большим и указательным пальцем.

— Довольно плохо.

— А что с ними такое?

— Тебе честно? Не знаю. Может быть, инфлюэнца, пневмония или какая-нибудь дрянь, о которой никто не слышал. — Дэнни пожал плечами. — Надеюсь, с солдат она ни на кого не перекинется.

Коннор прислонился к перилам:

— Говорят, скоро все это кончится.

— Война? — Дэнни кивнул: — Ну да.

На мгновение у Коннора сделался неловкий вид. Восходящая звезда окружной прокуратуры, он всегда горячо поддерживал вступление Америки в войну, но при этом как-то ухитрился избежать призыва. Оба его брата отлично знали, кто в их семье обычно организует это «как-то».

Джо крикнул:

— Эй, там, внизу! — И они, подняв глаза, увидели, что он добрался до предпоследней ветки.

— Голову разобьешь, — предупредил Коннор. — Мать тебя пристрелит.

— Не собираюсь я ее разбивать, а у мамы нет пистолета.

— Она у папы возьмет.

Джо замер, словно обдумывая это предположение.

— Как Нора? — непринужденно поинтересовался Дэнни.

— Спроси у нее сам. Она странная девчонка. С мамой и папой такая смиренница, правда? А тебя она не пыталась обращать в большевизм?

— В большевизм? — Дэнни улыбнулся. — Еще чего не хватало.

— Ты бы послушал, Дэн, как она толкует о правах рабочих, о женском равноправии, о бедных иммигрантских детях на фабриках и прочее, и прочее. Наш старик с ума сойдет, если ее когда-нибудь услышит. Но это все переменится, имей в виду.

— Вот как? — Дэнни усмехнулся при мысли, что Нора может перемениться. Упрямая Нора, которая предпочтет умереть от жажды, если ты ей прикажешь: «Пей». — И как же это произойдет?

Коннор повернул голову, глаза у него смеялись.

— А ты не слышал?

— Да я по восемьдесят часов в неделю работаю. Видимо, упустил какие-то слухи.

— Я собираюсь на ней жениться.

У Дэнни пересохло во рту. Он прочистил горло:

— Ты ей сделал предложение?

— Пока нет. Но я поговорил об этом с папой.

— Значит, с папой поговорил, а с ней нет.

Коннор пожал плечами и снова ухмыльнулся до ушей:

— А что ты удивляешься? Она красавица, мы с ней ходим в кино и на всякие представления, а у мамы она уже научилась готовить. Она будет отличной женой.

— Кон… — начал Дэнни, но младший брат предостерегающе поднял руку:

— Дэн, я знаю, между вами… что-то было. Я не слепой. Вся семья знает.

Для самого Дэнни это была новость. Над их головами Джо сновал по дереву, точно белка. Становилось прохладно; череду ближних домов укутывал мягкий сумрак.