Наставление в христианской вере, т.4

Я говорю не о частных пороках людей, а об общей заразе, поразившей всё их сословие. Они полагают, что оно плохо устроено, если не вознесено в богатстве и гордыне. Но если в поисках ответа на этот вопрос мы обратимся к авторитету Иисуса Христа, то несомненно окажется, что Он пожелал исключить служителей Слова из числа земных властей, когда сказал: «Цари господствуют над народами, ... а вы не так» (Лк 22:25-26; Мф 20:25-26). Этими словами Он свидетельствует, что служения пастыря и государя не только не совпадают, но настолько различны, что не могут соединиться в одном лице. Правда, Моисей соединял их в себе, но это было сотворено, во-первых, как чудо, а во-вторых, на непродолжительное время, пока не установился лучший порядок. Но после того как Бог утвердил желанную Ему форму правления, Он оставил Моисею только гражданское управление. Что же касается священства, то Моисей должен был уступить его своему брату Аарону. И не напрасно, ибо совмещение этих двух обязанностей одним человеком превосходит возможности человеческого естества.

Этот порядок всегда тщательно соблюдался в Церкви. Пока ещё существовала некая видимость Церкви, не было такого епископа, который вознамерился бы узурпировать власть меча. Во времена св. Амвросия бытовала пословица, что императоры более жаждут священства, чем священники - империи или господства (Амвросий. Письма, 20, 23 (MPL, XVI, 1043)). Ибо все были глубоко убеждены в том, что дворцы принадлежат императорам, а Церкви - епископам, как чуть ниже говорит сам св. Амвросий.

9. Итак, был найден способ, позволяющий епископам сохранить за собой титул, честь и доход от своей должности, не имея при этом обязанностей и не прилагая усердия. А чтобы не оставить их в полной праздности, им была дана власть меча - вернее, они сами её взяли.

Чем же они оправдают такое бесстыдство? Разве дело епископа - вершить правосудие, управлять городами и областями и заниматься прочими подобными вещами, вовсе не свойственными его сану? Ведь епископское служение столь обширно, что, если бы они исполняли его непрерывно, даже тогда вряд ли сумели бы исполнить до конца. Однако по своей обычной дерзости они не стыдятся заявлять, что таким образом возвышается как должно слава Христова, хотя в то же время не слишком усердствуют в своём призвании.

Что касается первого пункта, то если возвышение папы и епископов до того, что даже монархам они внушают страх своим могуществом, действительно служит подобающим украшением епископскому достоинству, то тогда они должны вступить в тяжбу с Иисусом Христом. Ведь в таком случае Христос нанёс тяжкое оскорбление их чести, когда сказал: «Князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так» (Мф 20:25-26). Хотя этими словами Он поставил своим служителям условие не более жёсткое, чем принял Сам. Не Им ли сказано: «Кто поставил Меня судить или делить вас?» (Лк 12:14) Однако мы заключаем, что, по словам Христа, Он не обладал властью земного судьи. Если бы такая власть подобала его служению, Он бы так не сказал. Но разве слуги не обязаны подчиняться тем условиям и ограничениям, которым добровольно подчинился Господин?

Что касается второго пункта, я хотел бы, чтобы они с той же лёгкостью доказали его на деле, как пытаются доказать на словах. Но коль скоро апостолам показалось нехорошо заниматься распределением подаяния, оставив Слово Божье (Деян 6:2), - значит, они были убеждены, что не в силах одного человека совмещать обязанности доброго епископа и доброго правителя. Итак, даже апостолы (в силу превосходства полученных от Бога даров благодати гораздо более приспособленные к несению великих тягот, чем кто-либо из их преемников) признавали себя способными одновременно исполнять служение Слова и распределять милостыню, боялись упасть под таким бременем. Так разве могут эти людишки, которые в сравнении с апостолами ничего не стоят, в сотню раз превзойти их усердием? Несомненно, такая попытка была бы верхом дерзости - и тем не менее они предприняли её. Что из этого вышло, очевидно каждому. Разумеется, результат мог быть только один: оставив свои собственные дела, они принялись за чужие.

10. Несомненно, они достигли столь высокого положения не сразу, а продвигались к нему с течением времени, шаг за шагом. Такой взлёт не мог осуществиться в одночасье. С помощью лукавства и обмана они украдкой пробирались всё выше, и никто не замечал этого возвышения, пока оно не стало свершившимся фактом. Кроме того, они при всякой возможности угрозами и запугиванием вымогали у светских правителей увеличение своей власти. Видя готовность государей расточать дары, они злоупотребляли их неразумной щедростью.