Наставление в христианской вере, т.4

5. Теперь перехожу к третьему роду воздействия мессы. Нам предстоит доказать, каким образом она стирает из памяти людей истинную единственную смерть Иисуса Христа. Ибо как среди людей подтверждение завещания зависит от смерти завещателя, так и Господь своей смертью подтвердил Завещание, которым Он обеспечил нам прощение грехов и вечную праведность. Те же, кто дерзает вносить в это Завещание изменения или новшества, дезавуируют и обесценивают смерть Христа. Но что такое месса, как не новое, совсем иное завещание? Разве каждая месса не обещает нового прощения грехов и нового стяжания праведности? И разве не существует столько завещаний, сколько месс? Пускай же Иисус Христос вновь придёт и новой смертью подтвердит это новое завещание - вернее, бесчисленным множеством смертей подтвердит эти бесчисленные завещания в мессах!

Далее, разве действие мессы направлено не на то, чтобы вновь (если бы это было возможно) убить Иисуса Христа? Ибо, говорит апостол, «где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя» (Евр 9:16). Месса выступает как новое завещание Иисуса Христа; следовательно, она требует Его смерти.

Кроме того, необходимо, чтобы приносимая жертва была убита, заклана. Если Иисус Христос приносится в жертву при совершении каждой мессы, то в каждый момент во множестве мест Его должны жестоко убивать. Это не мой довод, а апостола, который сказал: если бы Иисусу Христу нужно было приносить Себя в жертву многократно, Ему надлежало бы многократно страдать от начала мира [Евр 9:26]. Мне известен ответ, который у них наготове и которым они возводят на нас клевету: дескать, мы приписываем им то, чего они никогда не думали и думать не могли. Я согласен с тем, что жизнь и смерть Иисуса Христа не в их власти; не утверждаю и того, что они намеренно хотят убивать Христа. Я только указываю на тот абсурд, который следует из их нечестивого учения, причём указываю не своими словами, а словами апостола. Пусть даже они, если им угодно, сто раз повторят, что это жертвоприношение бескровно. Я отвечу, что жертвоприношения не меняют своей природы по желанию людей и признаки их не зависят от человеческой воли. Иначе рухнуло бы священное и нерушимое Божье установление. Отсюда следует неколебимость установленного апостолом принципа: во всяком жертвоприношении требуется пролитие крови, и без пролития крови не бывает прощения [Евр 9:22].

6. Теперь рассмотрим четвёртый род воздействия мессы: она лишает нас плодов смерти Иисуса Христа, так как отнимает у нас знание и размышление об этой смерти. Ибо кто же станет думать, что искуплен смертью Иисуса Христа, если видит в мессе новое искупление? Кто поверит, что его грехи прощены, если видит новое прощение? И если нам скажут, что мы получаем в мессе прощение грехов только потому, что стяжали его Жертвой Христовой, такая уловка окажется неудачной. Ведь сказать так - всё равно что заявить, будто мы искуплены Иисусом Христом при условии, что выкупим себя сами. Так что это учение (о том, что когда мы во время мессы приносим Иисуса Христа в жертву Отцу, то этим жертвоприношением стяжаем прощение грехов и делаемся причастниками страстей Христовых) было посеяно служителями Сатаны; и как сатанинское учение до сего дня защищается словом, огнём и мечом. Чем остаётся в нём страдание Иисуса Христа? Всего лишь образцом искупления, по которому мы учимся быть собственными искупителями! Сам Христос, желая удостоверить для нас в Вечере прощение грехов, не останавливается на таинстве, а отсылает нас к своей смертной Жертве. Вечеря, указывает Он, установлена в памятование того, что искупительная Жертва, призванная удовлетворить Бога, будет принесена лишь однажды. Ибо для того, чтобы наша вера была привержена Кресту Христову, недостаточно знать, что Иисус Христос - единственная Жертва, способная примирить нас с Богом. Необходимо добавить, что эта жертва была принесена лишь однажды.

7. Наконец, перехожу к последнему «благу» мессы: оно состоит в том, что она отнимает у нас, разрушает и уничтожает Святую Вечерю, в которой Господь запечатлел память о Своём страдании. В самом деле, Вечеря есть дар Божий, который надлежит с благодарностью принимать. Нам же, напротив, представляют жертвоприношение мессы как плату Богу, которую Он получает от нас в удовлетворение. Между таинством Вечери и жертвоприношением такая же разница, как между «получать» и «давать». И человек, несомненно, выказывает достойную презрения неблагодарность, когда вместо того, чтобы с признательностью принять щедрые дары божественной доброты, хочет заставить Бога поверить, будто Он - его должник. Таинство нам обещает, что смертью Иисуса Христа мы будем возвращены к жизни; причём эта смерть будет животворить нас не один раз, а постоянно, потому что в ней свершилось всё необходимое для нашего спасения.