Наставление в христианской вере, т.4

28. Наши противники, защищая свои уродливые измышления, не стыдятся кивать на авторитет древних, и прежде всего св. Августина. Поэтому я коротко покажу полную несостоятельность подобных ссылок. Так как некоторые учёные люди и верные служители Божьи уже дали убедительное обоснование истины, засвидетельствованной древними учителями, не стану зря нагромождать здесь доказательства: их можно найти в их книгах. Не буду также приводить все относящиеся к данному вопросу цитаты из св. Августина. Ограничусь тем, что коротко укажу на полное согласие между ними и Августином.

Наши противники, желая оторвать нас от св. Августина, заявляют следующее. Дескать, в его книгах часто встречается мысль, что во время Вечери раздается Тело и Кровь Иисуса Христа, то есть Жертва, однажды принесенная на кресте.

Однако эта ссылка безосновательна, ибо у св. Августина Тело и Кровь именуются также знаками, таинствами Тела и Крови (Августин. О Троице, III, IV, 10 (MPL, XLII, 873); О заслугах грешников и отпущении грехов, I, XXIV, 34 (MPL, XLIV, 128-129)).

Кроме того, нет нужды долго доискиваться смысла этих слов у святого учителя, поскольку он сам разъясняет его: таинства получают наименования по сходству с означаемыми вещами, и поэтому таинство Тела некоторым образом именуется Телом (Августин. Письма, 98 (Бонифацию) (MPL, XXXIII, 364)).

Этому месту соответствует другое, на которое мы уже ссылались. А именно, Иисус Христос не усомнился сказать «Сие есть Тело Моё», подавая знак этого Тела (Он же. Против Адиманта, XII, 3 (MPL, XLII, 144)).

Наши противники приводят и другое изречение того же учителя - о том, что тело Иисуса Христа падает на землю (Псевдо-Августин. Проповеди, 300, 2(MPL, XXXIX, 2319)) и входит в уста (Он же. Проповеди, 265, 4 (MPL, XXXIX, 2239)). В ответ скажу, что св. Августин говорит это в том же смысле, в каком добавляет, что тело Христово поглощается чревом. Тот факт, что в другом месте святой учитель говорит о поглощении хлеба после совершения таинства (Августин. О Троице, III, X, 19 (MPL, XLII, 880)), не может быть использован нашими противниками. Ведь чуть выше у Августина сказано: «Поскольку это таинство известно людям, ибо совершается людьми, следует принимать и почитать его как нечто священное, но не как чудо».

С этим соотносится другое место, которое наши противники необдуманно относят себе на пользу: о том, что Иисус Христос, раздавая во время Вечери хлеб ученикам, некоторым образом дал им в руки самого Себя. Ведь этот оборот уподобления («некоторым образом») говорит о том, что в действительности тело отнюдь не заключено в хлебе. Это не должно восприниматься как нечто новое: в другом месте св. Августин прямо и недвусмысленно заявляет, что если отнять у тел их размер и местоположение, то их не будет нигде, а потому и не будет вовсе (Августин. Письма, 187 (Пардану), VI, 18 (MPL, XXXIII, 838)).

Измышления наших противников о том, что здесь речь не идёт о Вечере, в которой Бог являет особую силу, совершенно безосновательны. Вывод св. Августина явно относится к телу Иисуса Христа. А именно, святой учитель говорит, что Христос дал своему Телу бессмертие, но не лишил его присущей ему природы. «Поэтому, - заключает Августин, -телесно Иисус Христос присутствует не везде. Нам следует остерегаться таких способов утверждения божественности Посредника, ставшего человеком, которые уничтожали бы подлинность его тела. Ибо хотя Бог вездесущ, отсюда не следует, что всё, что есть в Боге, тоже вездесуще» (Августин. Письма, 187, III, 10 (MPL, XXXIII, 835-836)).

В обоснование своей мысли Августин добавляет, что Иисус Христос, будучи един, есть Бог и человек в одном лице. Как Бог Он присутствует повсюду; как человек Он пребывает на Небесах. Если бы Вечеря - столь важное таинство - противоречила данному учению, разве не следовало бы хоть словом упомянуть о ней как об исключении? Однако если внимательно прочитать то, что говорится у Августина далее, то окажется, что его учение касается в том числе и Вечери. Так, он говорит, что единородный Сын Божий, будучи в то же время человеком, весь, целиком присутствует повсюду. Как Бог Он пребывает в храме Божьем, то есть в Церкви; а как человек пребывает на Небесах (Августин. Письма, 187, II-IV (MPL, XXXIII, 833-840)), ибо подлинное тело обязательно имеет свои размеры. Как видим, св. Августин не сводит тело Иисуса Христа с небес, чтобы объединить его с Церковью. Но ему пришлось бы это сделать, если бы это Тело могло быть нашей пищей не иначе, как будучи заключено в хлебе.