Наставник

А я могу думать лишь о том, каким будет наш ребенок с Владом. Будет ли он похож на эту девочку, или в ней больше от Натальи? А может, мой малыш будет похож на ее сестричку? Они совсем разные. Так бывает, когда при ЭКО в матку подсаживают сразу два эмбриона.

– Нет, – с трудом заставляю себя улыбнуться. Тычу пальцем в собранный на затылке узел: – Но здесь у меня есть цветочки. Видишь?

– Даш, отстань от тети Таи, – издевательски тянет Наталья, явно намекая на мой юный возраст.

Интересно, как Савва им объяснил, что женится? Наверняка ведь Влад его отговаривал. И пытался меня оболгать. А может, он, напротив, злорадствовал по поводу того, что его гурман-брат за каким-то чертом подобрал с пола брошенные им объедки? Не знаю. Но, видно, Савве каким-то образом удается поставить его на место. В конце концов, он пришел… Влад. Брат. Мой первый мужчина. И самый близкий человек для моего мужа, которому тот простил даже то, как он обошелся со мной. И ради которого он, возможно, это все затеял. Ну, чтобы в семье остались все члены семьи, даже пока не родившиеся. Да, это полное безумие, но, а что еще мне прикажете думать?

– Что вы застыли? Давайте есть. Влад, наливай! Горько ведь, – берет в свои руки ситуацию Макаровна. Савва ставит на пол племянницу, отходит, чтобы отодвинуть для меня стул. Но Макаровна не сдается со своим «горько», вынуждая нас поцеловаться. Поцелуй выходит даже слишком жарким. Комиссаров отстраняется, глядя на меня с усмешкой. Я мучительно краснею, осознав, что он прекрасно понимает, для кого устроен этот спектакль.

– Что будешь? Морепродукты?

– Нет. Мяса хочу.

Савва улыбается. Кивает. Говорит что-то стоящему у нас над душой официанту. Тот ненадолго уходит, а возвращается с бутылкой вина.

– Ого! Кто-то не экономит на гостях, – замечает Наталья, уставившись на этикетку.

– На жене. Для моей жены все самое лучшее.

Я одариваю Савву благодарным взглядом. Видно, в словесных перепалках с невесткой он здорово поднаторел.

– Повезло ей, конечно. Но разве беременным можно пить? Кстати, вы так и не сказали, когда роды?

Усмехаюсь про себя. Наталья тоже хороша, не сдается, лишний раз тыча меня носом в то, что если бы не ребенок, за этим столом мне бы не сидеть.

– О, это будет новогодний подарок. Савва – снайпер. Попал в цель с первого раза, – мило улыбаюсь я, похлопав его по руке. Улыбка на губах Натальи умирает. Ее скелет выглядит на красивом лице нелепо и жалко. Уродуя совершенство пропорций. Жестоко? Наверняка. Но жизнь вообще жестокая штука. Дай гиене почувствовать запах крови – и все, она тебя загрызет. Так что в этом смысле для нее будет лучше сразу уяснить – меня лучше не трогать. Не то обломаешь зубы.

Чего я не учла, так это того, как мои слова прозвучат для Влада. Будто вскользь мажу по его лицу взглядом. Он бледен, как простыня. Больно? Да, я знаю, как это.

– Ну, вот! Не могли найти более удобного времени? – спасает ситуацию Макаровна. – В самый горячий сезон меня бросишь!

– Надеюсь, что мне удастся совмещать. Я бы не хотела надолго выпадать из обоймы.

Впрочем, это зависит не от меня. Я перевожу взгляд… на мужа! В конце концов, я полностью от него завишу, и если он велит мне заниматься исключительно ребенком, мой план реализоваться в профессии накроется медным тазом.

– Чувствую, я женился на карьеристке, – усмехается Комиссаров, и я понимаю, что он, в общем-то, из тех современных мужчин, которые не считают, что место женщины на кухне.

– Наташа вышла на работу на второй день, – впервые подает голос Влад. – Помнишь, детка?

В ответ Наталья пускается в воспоминания. О том, как они открывали ресторан, как она рожала, двое – это вам не один, как Влад бегал, распугивая врачей, как переживал, потому что девочки родились раньше срока.

Подали закуски, горячее. В середине ужина к Савве подошел официант и что-то шепнул на ухо.

– Я отойду ненадолго, – поясняет он. – Там Суворов подъехал.

– Юрка, что ли? Давно я его не видала, – оживляется Макаровна.

– А это кто? – интересуюсь, исключительно чтобы поддержать беседу.

– Один хороший человек.

– Ага. Авторитетный, – с намеком добавляет Наталья. – Ты же в курсе, что Савва сидел? Друзья у него соответствующие.

Я понимаю, какую цель преследует эта гадина. И хуже всего то, что она своего добивается. По моему позвоночнику проходит холодок.

– Я тоже отойду ненадолго.

Следом за мной увязывается Макаровна. Идем к туалетам и расходимся по кабинкам. Когда выхожу, собравшись с силами, моей начальницы уже и след простыл. Пожимаю плечами и возвращаюсь одна.

– … ни рожи, ни кожи, ни фигуры. Со спины с пацаном можно спутать. Слушай, а может, у него, после зоны ностальгия? По узкой заднице петуха. Как думаешь, он пользовался их услугами?

– Ты опять?

– Нет, ну, а что? Там такое сплошь и рядом. Ты как будто не знаешь. Или, может, это его трахали, а? Тот же Суворов. Как-то ж он с ним спелся.

Наталья видит, что я вернулась. Последние слова произносит, глядя мне в глаза. Чего она добивается? Думает, будто я такая неженка, что сбегу? Камон. Я пять лет провела в детском доме. Вряд ли меня можно удивить чем-то таким, но… Черт.