Наставник для Веры

Это не вопрос, а утверждение. Великан действительно привез меня на рынок, хотя я и пыталась по дороге объяснить, что вовсе не обязательно возвращать мне съеденные продукты. И что такой обед — это минимальная благодарность за то, что он для меня сделал.

— Я правда еще не скоро захочу есть, да и мне не надо много.

— Позволь помочь тебе. — Он широко улыбнулся и посмотрел на меня каким-то особенным взглядом. Даже показалось, что он имел в виду не только поездку за продуктами.

Я быстро повернула голову к окну, сделав вид, что рассматриваю дорогу, но больше настаивать не стала. Вот сейчас хожу с ним между рядами с картошкой и помидорами и вижу, как чуть ли не каждый продавец с ним здоровается. Татьяна так вообще к нему как к родному бросилась, меня рядом даже не сразу заметила.

— Вы здесь местная знаменитость? — спрашиваю, когда, наконец, отходим от овощных рядов. — Вас все знают.

— Да я уже два месяца тут кукую. И вообще заметный. — Он добродушно ухмыляется. Я чувствую, что никакое это не хвастовство — скорее, данность, которую он принимает.

— Вам не надоедает чужое внимание?

— Мне? — Марка удивил мой вопрос. — Нет, я давно к этому привык.

— Неужели никогда не хочется спрятаться ото всех? Стать невидимым, чтобы…

Я запнулась: по дороге мимо нас быстро промчалась черная легковушка. «Бэха»?

— Чтобы что? — недоуменно переспросил великан. — Зачем нужно прятаться?

— Да так… — Я нервно улыбнулась. Зачем вообще эти вопросы задала?

Марк ничего не спрашивал, но мне стало неудобно за возникшую паузу. Врать ему совершенно не хочется, а правду говорить… Ну уж нет. Вдруг у него свои представления о мужской солидарности… Не хочу узнавать! Лучше о другом поговорить, более безопасном.

— Этот дом соседний, где алкоголик сейчас живет… Мы ведь с мамой его снимали когда-то очень давно, — говорю я, наблюдая, как Марк неторопливо укладывает пакеты в багажник своего джипа. — Должны же остаться какие-то документы на собственность. Не только этот Гена может знать.

— Хочешь помочь в поисках? Садись в машину, поедем дальше.

— Хочу, но не знаю как. Я не помню хозяев этого дома, может, и не видела никогда. Мы два лета здесь с мамой жили, когда я маленькой была.

Марк очень аккуратно лавирует между «газелями», которые паркуются как угодно, только не по правилам. Но великана это, видимо, не смущает. Даже когда побитый жигуленок чуть было нас не поцарапал, Марк и не вздрогнул.

Не знала, что бывают такие спокойные мужчины. Вадим из водилы «жигулей» уже всю душу бы вытряс. Да и не только он.

— Сильно деревня изменилась с тех пор?

— Очень, — признаюсь. — Да я не помню особо, скорее, отдельные впечатления, эмоции… Но я была здесь счастлива.

— Поэтому и вернулась именно сюда?

Я не стала отвечать — мое внимание привлек черный BMW, который только что свернул налево. Оказывается, он все время за нами ехал, жаль, я не успела разглядеть номера.

— В фильмах пропавших людей ищут детективы и очень быстро находят! — На это Марк хмыкнул, но я все равно продолжила: — Я понимаю, что мы не в кино, но ведь есть такие услуги, и потом, разве нельзя узнать у вашего второго отца подробности?

— Майкл умер.

— Извините.

— Тебе не за что извиняться. Мне помогают, но есть вещи, которые необходимо сделать самому.

— Понятно.

Я потупилась и решила, что не стоит лезть в чужие дела. И испытывать терпение этого огромного мужчины тоже не стоит. Я и так перешла все границы, вот сейчас еду с ним куда-то. Стоп! А куда? Мы уже не в деревне, а на шоссе.

— Марк, а мы где?

— В гипермаркет едем, — охотно отвечает великан, и я чуточку успокаиваюсь. — Продукты лучше, чем в деревне. И выбор лучше. Не одной же картошкой с луком ты собираешься питаться.

В полном шоке таращусь на «скалу», а он продолжает невозмутимо вести машину. Ничего не понимаю!

— Да вы столько всего накупили, я за неделю это не съем!

— Это тебе так кажется, на свежем воздухе всегда ешь больше, — заверил меня Марк и добродушно рассмеялся. — Мы почти приехали.

В торговом центре, как и в любом другом, многолюдно, но Марк без труда находит свободную тележку. Я не спрашиваю его, он сам рассказывает. А я не перебиваю.

— Это была последняя воля Майкла — найти друга, которого он не видел с тех пор, как эмигрировал в США в начале 1990-х. Как я понял, они не поддерживали отношений, Майкл сам ничего о нем не знал.

— Майкл — это Миша, которому подписана фотография, да? — Я смотрю, как Марк укладывает в тележку хлеб.

— Ага. Пойдем мясо выбирать.

Это, конечно, он из вежливости сказал. Мясо выбирал он, я рядом стояла, а потом молча наблюдала, как великан играючи побросал в тележку пять упаковок стейков.

Лучшее мясо, свежайший хлеб, дорогая морская рыба… У меня легкое дежавю — еще совсем недавно я примерно так же, не глядя на ценники, выбирала в «Азбуке вкуса» только самое-самое. Вадим никогда не экономил на еде, хотя и цокал возмущенно языком, когда читал чеки, которые я всегда отдавала ему после каждого похода в супермаркет.