Наставница (СИ)

— Да как ты вообще можешь быть сейчас таким спокойным! Вот только не надо передо мной сейчас делать вид, что она тебе безразлична!

— Ты молодец, Рихард!

Я редко выказываю настолько живые эмоции на лице, как сейчас, так что Рихард прищурился, глядя на меня с сомнением.

— Это почему же?

— Случай Каллисто очень похож на то, что было с Наоми.

Рихард скрестил руки на груди, все еще подвергая сомнениям мои слова, хотя знал, что я слов на ветер не бросаю:

— Наоми была одержима демоном. Напоминаю на случай, если ты вдруг забыл, что странно. А Каллисто намеренно целенаправленно мутировали. Это совершенно разные виды воздействий.

— Ты сказал, что Каллисто может сама избавить себя от этого. И я смогу убедить ее сделать это, как когда-то помог Наоми совладать с демоном. Принцип работы одержимости и принцип действия этой мутации очень похож. Я как раз размышлял над этим. В случае с Наоми демон утих сам, когда она все поняла и справилась с собой, а точнее, с ним. В случае Каллисто ей придется этого «демона» в себе убить.

— Так что же, она спасена? — недоверчиво уточнил он, боясь поверить в это.

— Да. И ты успешно справился со своей частью задачи, теперь начинается моя. А тебе я рекомендовал бы поесть и выспаться. Ты сделал все, что мог, и этого достаточно.

Рихард помолчал, как с ним всегда бывало после окончания очередного безумного забега. Он успокаивался и наконец-то начинал осознавать, насколько устал. И как и всегда в таких ситуациях, он готов был довериться моему мнению и прислушался к своим ощущениям.

— Черт тебя дери, кажется, мне и впрямь нехорошо. Сколько я тут провел?

— Двое суток, Рихард, — ответил я и повторил на случай, если ему сейчас было тяжело воспринимать информацию с первого раза. — Двое суток.

— Пойду спать, — сказал он и, покидая Библиотеку, сделал шаг в сторону, который я, скорее, расценил как падение.

Ничего страшного, он иногда доводит себя до такого состояния. Сейчас его вывернет наизнанку, потом он выспится, поест и придет в себя. А меня ждет моя часть работы. И я сделаю всё мыслимое и немыслимое, чтобы у меня получилось.

КАЛЛИСТО

Конечно, я слышала Николаса, когда он сказал, что ему надо отлучиться. Он провел здесь со мной все те два дня, что я уже здесь нахожусь, уходя разве что на ночь. Он кормил меня и не запрещал пользоваться удобствами, и решетчатая дверь моей половины комнаты при нем не бывала закрыта.

А вот Рихард куда-то подевался после того вечера. Сначала я думала, он получил, что хотел, и ушел, но нет, он наверняка захотел бы еще. Спросив о нем у Николаса, получила ответ, что у того дела. Хотя мне показалось, он и сам не знал, но раз Николас не волновался, значит, и правда с Рихардом вряд ли что-то случилось.

Поначалу Николас задавал мне вопросы о моих ощущениях, эмоциях и мыслях, но потом, узнав все, что хотел, он просто оставался со мной молча. И мне было все еще спокойно рядом с ним. То прежнее чувство никуда не делось. В итоге за эти два дня, хоть и в цепях, но я отдохнула так хорошо, как не отдыхала давно. Мать иногда навещала меня, но я говорила ей правду, что со мной все хорошо и обращаются со мной тоже хорошо. И она говорила мне, какая я молодец, и от этого у меня было ощущение эйфории похлеще, чем после отличного секса. Хотелось делать для нее все, что она попросит, снова и снова.

Когда Николас вернулся, я приоткрыла глаза, чтобы убедиться, что это он, а потом сразу закрыла обратно. Судя по звукам, он прошел обратно к своему столу и сел за него, пошуршал бумагами, складывая их, а затем вдруг подал голос:

— Помнишь ли ты архимагистра Тьмы Наоми Дия? — конечно же он заметил, что я не сплю.

Я вспомнила эту высокую темнокожую дамочку с демоническим рогом и усмехнулась:

— Такую разве забудешь.

— Она не всегда была носителем демона, — он встал, направился к моей решетке и открыл ее, продолжая рассказывать. — Когда она попала в третий круг, она была выдающимся магом Тьмы, только начавшим изучать Демонологию. Старейшина-демонолог сразу приблизил ее к себе. Ему нужны были для экспериментов такие, как она, сильные и амбициозные.

Николас вошел ко мне и уселся на шкуры рядом. Пиджак его остался на столе, а сам он выглядел так, словно собирался рассказать интересную сказку. Он расстегнул ворот своей рубашки, чтобы ослабить ее давление на шею, и сел спиной к стене, глядя на меня. Я повернулась на живот, поправила платье и подперла ладонью щеку, продолжая лежать на шкурах и слушая историю.

— Он подбросил ей заклинание вызова очень серьезного демона. Знал, что она не удержится и попробует. Его это забавляло. Он вообще большой шутник. Как он и думал, она не справилась. Теперь она стала сломанной игрушкой и его больше не интересовала, и тогда он отдал ее нам, предложив сделать с ней, что захотим. Она была в очень плохом состоянии. Приходила в себя лишь изредка, а когда это случалось, была совершенно одержима и не была собой. Ей повезло, что на тот момент еще один из нас, архимагистр Крови, был в городе.