Настенька и медведь

Сердцем поняла: Влад. И не один. А с места сдвинуться уже не могла – ни руки, ни ноги не слушались.

А медведь, тяжело ступая большими своими лапами, приблизился к ней и одним движением сбросил со спины к Настиным ногам такое маленькое и хрупкое тельце мальчишки. Словно добычу.

И откуда только силы у нее взялись? Птицей слетела с крыльца, подхватывая брата на руки и с безумной тревогой вглядываясь в побелевшее лицо. Даже оборот медвежий пропустила, даже на голого Беринга не обратила ни малейшего внимания, хотя в другое время ни за что бы глаз не отвела.

– Еще живой, – раздался над ее головой густой бас Влада. – Пока.

– Надо в больницу? – дернулась Настя.

– Не вариант. Терминальная стадия гипотермии, ослабление сердечной деятельности и, – он отодвинул пальцами верхнее веко мальчишки, – начинается гипоксия мозга. Говоря проще – необратимая стадия переохлаждения.

Настя захотелось кричать, биться головой об этот чертов весь мир. Как это – необратимая?

– Беринг! Сделай же что-нибудь, слышишь? Хоть что-то! Он не должен умереть, ты не можешь, Влад!

– Тш-ш-ш. Тише. Силы тебе еще точно понадобятся, прекрати. Держи его крепче.

Она вдруг успокоилась. Если Влад так говорит, это значит, у него есть надежда. Все верят в него, а она? Обняла Ваньку, совершенно ледяного, как стена дома как столб. Почти не дышащего. Глупый мальчишка, зачем, ну зачем ты это сделал?!

– Влад. Ты же сможешь?

– Есть одно решение… Я сейчас оденусь и снова в лес, только – в другой.

– Я с тобой.

– Нет. Ты останешься.

– Я больше совсем не могу, – честно ответила Настя, давясь слезами. – Ты уходишь – и я словно умираю. Мне очень страшно без тебя, Влад.

– Нас-тень-ка…

– Если ты снова бросишь меня здесь, я замерзну насмерть. Как Ванька. Никуда не уйду, так и знай.

Тихое рычание, хлопнувшая за ее спиной дверь. Настя сидела на ступенях крыльца, баюкала бледного неподвижного брата и плакала.

Снова хлопок двери, выскочили Игнат с Василисой, притащили какие-то меховые одеяла, закутывали Ваньку, мазали ему лицо и руки каким-то жиром, потом откуда-то слева раздался шум подъезжающего снегохода.

Настя очнулась, только когда огромные крепкие руки подхватили их вместе с Ванькой и ворохом меховых одеял и куда-то понесли. Сил глаза открыть не было. Она вдруг поняла, что тоже очень и очень замерзла. Ее колотило крупной дрожью, в ответ на которую Беринг (а это был он) снова рыкнул.

– Порычи мне тут еще. Я тебя не боюсь теперь совершенно.

– Дурочка.

Ее поставили на ноги, все еще плотно к себе прижимая, забрали тело бессознательного Ваньки из рук вместе со всеми одеялами. Молча.

Щелкнула дверь, и Настя все же открыла глаза.

Громадный снегоход с большой белой кабиной и двумя гусеницами сзади – она таких никогда и нигде еще даже не видела. Беринг аккуратно укладывал Ваньку между сидениями водителя и пассажирским. Одно меховое одеяло кинул Насте. Кивнул, и она быстро заняла свое место, снова прижимая к себе брата.

Хлопок двери, еще один, гул мощного двигателя, и они помчались по глади белого снега ровно и стремительно, как по железной дороге. Только свет мощных фар и черные вертикали деревьев вокруг. Подъем, спуск, снова крутейший подъем, разворот, они летели и летели.

Куда? Что Беринг задумал? Дыхания Ваньки слышно не было совершенно, Настя подлезла ладонью под куртку его, под все детские эти свитера и футболки, мучительно пытаясь нащупать сердцебиение. Нашла. Тук… тук. Мальчишеское сердечко словно бы засыпало. А в голове только билось: “Что же ты наделал, Ванька?”

После особенно крутого и долгого подъема снегоход медленно остановится.

Дремавшая Стася резко проснулась. Открыла глаза и наткнулась на задумчивый взгляд Влада.

– Что? Мы приехали уже?

Молча кивнул, продолжая раздумывать. Достал из кармана толстой меховой куртки тяжелую круглую флягу, открыл, протянул ее Насте.

– Хлебни, ты промерзла. Это семейный рецепт. Придется влить его Ваньке, нам нужно будет вернуть его в сознание хоть на секунды. Только осторожно.

Послушно к губам приложила, глотнула. Словно жидкое пламя разлилось по груди, разносясь по сосудам со скоростью лесного пожара. С трудом не закашлялась. И сразу вдруг стало тепло и спокойно.

Беринг закрутил крышку фляги, вновь напряженно вглядываясь в лицо девушки.

– Что дальше, Влад? Где мы?

– Дальше… Мы у Медвежьего камня. И сейчас мне придется попросить тебя принести мне священную клятву.

– Снова тайны?

– Ну а как ты хотела? Таков этот мир. Ты готова? Времени у нас мало, впереди ритуал. Или тут оставайся, я сам.

Ох, уж этот несносный медведь!

– Что мне делать?

Молча протянул Стасе флягу, взяв руку в ладони взамен.

– Повторяй мысленно за мной, пока не остановлю.

Раз-два-три-четыре-пять,

Тайну я должна скрывать.

Шесть-семь-восемь и молчок,

Рот закрою на замок.

Он издевается? Глупая детская считалка, при чем здесь священная клятва? Настя выдернула руку и зло зашипела.

– Ты идиот, Беринг, он умирает, а ты!

Влад тяжко вздохнул и снова взял ее руку, потянув на себя.